Притча о монстре реки Зеленчук и потере памяти
не бери нас живыми дядя
мы тебе еще пригодимся
на кубани есть река зеленчук
а в ней удивительный монстр
чудесный сом-людоед
изумительная рыба-рептилия
таскающая рыбаков
до потери их памяти
в прозрачные дни октября она уходит на дно
и все уходит на дно
такая вот притча
я лежал там в засаде
и отлежал все бока
я теперь никакой не солдат
не охотник с веселым глазом
не рабочий земель и вод
я мало что помню дядя
а давай разделим наш край
немного крестьянам
немного рыбам
немного даже полковникам
Иван Белецкий.
не бери нас живыми дядя
мы тебе еще пригодимся
на кубани есть река зеленчук
а в ней удивительный монстр
чудесный сом-людоед
изумительная рыба-рептилия
таскающая рыбаков
до потери их памяти
в прозрачные дни октября она уходит на дно
и все уходит на дно
такая вот притча
я лежал там в засаде
и отлежал все бока
я теперь никакой не солдат
не охотник с веселым глазом
не рабочий земель и вод
я мало что помню дядя
а давай разделим наш край
немного крестьянам
немного рыбам
немного даже полковникам
Эта история, словно выловленная из мутных вод зеленчука, несет в себе отголоски давно минувших дней. Монстр, о котором идет речь, – это не просто сказка для детей, а метафора, уходящая корнями в народные поверья и страхи. Он воплощает в себе первобытную силу природы, непредсказуемую и таинственную, способную поглотить человека без следа, оставив лишь смутные воспоминания. Рыбаки, ставшие его жертвами, теряют не только память, но и часть себя, словно их души уносятся в темные глубины реки вместе с добычей.
В прозрачные дни октября, когда солнце пробивается сквозь разреженный воздух, и вода становится кристально чистой, монстр уходит на дно. Это время, когда природа замирает перед наступлением зимы, и вместе с ней замирает и жизнь. Все погружается в сон, в забвение, в тишину. И в этой тишине рождаются притчи, подобные этой, рассказывающие о вечном цикле жизни и смерти, о силе природы и хрупкости человеческого существования.
Я, лежавший в засаде, ощутил на себе всю тяжесть этой тишины. Отлежав бока, я понял, что больше не могу быть солдатом, охотником или рабочим. Мои прежние роли потеряли смысл. Я стал частью этой застывшей картины, потеряв часть себя, как и те рыбаки, унесенные монстром. Память стала зыбкой, как вода в зеленчуке, и лишь отрывки воспоминаний, подобно вспышкам молнии, освещают этот темный пейзаж.
И вот, в этой полузабытой реальности, возникает мысль о разделе. Разделить наш край, который кажется таким огромным и неохватным, на части. Часть – крестьянам, тем, кто возделывает землю и кормит нас. Часть – рыбам, тем, кто населяет реки и озера, сохраняя их жизнь. И даже часть – полковникам, тем, кто вершит судьбы и управляет нами. Это желание разделить, упорядочить, найти свое место в этом мире, который кажется таким хаотичным и непредсказуемым. Возможно, в этом разделении кроется надежда на обретение утраченной памяти, на возвращение к жизни, на то, чтобы снова стать кем-то.
Иван Белецкий.