Стихотворение Андрея Гришаева: Воскрешение и Сила

Знаю я, что Дёмин хилый,
Словно тонкая былинка, что вот-вот сломается под напором ветра,
Иванову не родня,
Чужой, как будто выросший в иной почве,
В Иванове столько силы,
Неиссякаемой, как весенний разлив реки,
Что и мёртвые воскресли,
Поднявшись из земли, из забвения, из праха,
Встали бледноватым строем,
Словно призраки, окутанные туманом,
Тихо смотрят на меня,
Их взгляды пусты, но в них читается нечто, что мне неведомо.

По ведомству Дёмина мышь,
Трусливая, шмыгающая по углам, боязливо озирающаяся,
По ведомству Дёмина моль,
Незаметно грызущая ткань бытия, оставляющая лишь дыры,
По ведомству Дёмина пыль,
Оседающая на всём, что было живым и ярким, приглушающая краски,
По ведомству Дёмина ноль,
Ничто, пустота, отсутствие всякого смысла и действия.
В его владениях царит застой, тишина, уныние,
Словно время остановилось, застыло в неподвижности,
И даже самые незначительные события кажутся грандиозными,
А обыденные вещи приобретают мистический оттенок.

Но и всё же, и всё же,
Несмотря на эту мёртвую тишину, на эту всепоглощающую слабость,
В свете оконном пустом,
Где лишь холодный, безжизненный свет проникает в комнату,
Дёмин, чем-то на птицу похожий,
С его тонкими чертами, с его нервными движениями,
Вдруг поводит крылом.
Неуловимый, мимолетный жест,
Словно пробуждение от долгого сна,
Знак того, что и в самом слабом таится потенциал,
Скрытая энергия, готовая вырваться наружу.

И встаёт Иванов с постели,
Могучий, словно скала, что не дрогнет перед бурей,
И с гримасой убийцы –
Не злобы, но решимости, сосредоточенности,
Взмах – и мёртвые все взлетели,
Подхваченные неведомой силой, взмывшие ввысь,
Полетели как птицы.
Свободные, лёгкие, стремительные,
Оставляя позади земную тяжесть,
Наполняя пустоту движением и жизнью,
И в этом полёте, в этом освобождении,
Скрывается нечто большее, чем просто метафора,
Это преображение, это воскрешение души,
Которое происходит благодаря неожиданному импульсу,
Благодаря пробуждению скрытой силы,
И пусть даже Дёмин хилый,
Иванов показал, что даже в самой безнадёжной ситуации
Возможно чудо, возможно возрождение.

Андрей Гришаев.