Ночь, отчаяние и малость человека: анализ стихотворения Евгении Лавут
ночью плачет отребье
просит места в раю
разбухают деревья
как чаинки в чаю
кто-то воет и лает
в молоке декабря
кто-то ветку ломает
грубо дверь отворя
потихоньку калитку
крышу стену стекло
как подошвой улитку
по земле развезло –
хрустнуло и пропало
утонуло во мгле
до чего меня мало
мало в этом котле
в этом месиве свежем
в новом мира клочке
в реве, в хоре медвежьем
в страшном божьем зрачке
Евгения Лавут.
ночью плачет отребье
просит места в раю
разбухают деревья
как чаинки в чаю
кто-то воет и лает
в молоке декабря
кто-то ветку ломает
грубо дверь отворя
потихоньку калитку
крышу стену стекло
как подошвой улитку
по земле развезло –
хрустнуло и пропало
утонуло во мгле
до чего меня мало
мало в этом котле
в этом месиве свежем
в новом мира клочке
в реве, в хоре медвежьем
в страшном божьем зрачке
Взгляд скользит по туманной завесе, где очертания мира зыбки и переменчивы, как отражения в воде. Ночь окутывает всё своей бархатной мглой, делая звуки более острыми, а ощущения – более пронзительными. Отребье, существа, отвергнутые, забытые, те, кто оказался на обочине жизни, взывают к высшим силам, моля о прощении и месте среди праведных. Их плач – это отголосок невысказанных страданий, скорбный хор тех, кто не нашёл утешения на земле.
Деревья, словно живые существа, пульсируют в ночи, их кроны разбухают, наполняясь невидимой силой. Они подобны чаинкам, медленно растворяющимся в бездонной чаше чая, символизируя вечный цикл жизни и смерти, превращений и исчезновений. В этом безмолвном танце природы ощущается присутствие чего-то древнего, необъяснимого, что управляет всем сущем.
Звуки ночи – это симфония хаоса. Вой и лай, смешиваясь, создают диссонанс, который проникает в самые глубины души. Молоко декабря – метафора чистоты и холодности, контрастирующая с дикими, первобытными звуками. Кто-то ломает ветку, грубо отворяя дверь – акт вторжения, разрушения привычного покоя. Этот образ символизирует насильственное проникновение в чужое пространство, нарушение границ.
Потихоньку, словно походка хищника, калитку, крышу, стену, стекло – всё подвергается испытанию. Образ улитки, раздавленной подошвой, вызывает ощущение хрупкости и беззащитности. Жизнь, столь нежная и уязвимая, может быть смята и уничтожена в одно мгновение, её следы исчезают во мгле, как будто её и не было.
И в этом вихре звуков, образов и ощущений возникает острое чувство собственной малости. «До чего меня мало», – шепчет душа, осознавая свою незначительность перед лицом всеобъемлющей реальности. «Мало в этом котле», – котле жизни, где варятся страсти, надежды и разочарования. «В этом месиве свежем», – в водовороте событий, где всё смешивается, перемешивается, рождая новое. «В новом мира клочке» – в зарождающейся реальности, ещё не оформившейся, но уже ощутимой.
«В реве, в хоре медвежьем» – в первобытной силе природы, в её необузданной мощи. «В страшном божьем зрачке» – в высшем, всевидящем оку, которое наблюдает за всем, что происходит, безмолвно фиксируя каждое движение, каждый вздох. Это осознание собственной ничтожности перед лицом вечности и космоса, перед лицом непостижимых сил, управляющих миром.
Евгения Лавут.