Скольженье белых дней: Стихотворение Бориса Поплавского
Скольженье белых дней, асфальт и мокрый снег
Орудия стреляют из-за сада
Конина снова поднялась в цене
Лишь фонари играют над осадой
Рембо, вам холодно?
Ну ничего, я скоро
Уеду в Африку, смотрите, гаснет газ
Солдаты ссорятся и снег идет на ссоры
Лишь там один не закрывает глаз
И шепчет пушка
Смотрит из окна
Такой зимы давно я не запомню:
Земля внизу тверда и холодна
Темно на лестнице и снег идет из комнат
Рембо молчит и снег летит быстрей
Он нас покинул.
Свет, он умирает:
В свои стихи уходит от гостей
Нечистою страницей покрываясь
Конина снова поднялась в цене
А сколько лошадей мы убиваем.
Борис Поплавский.
Скольженье белых дней, асфальт и мокрый снег
Орудия стреляют из-за сада
Конина снова поднялась в цене
Лишь фонари играют над осадой
Рембо, вам холодно?
Ну ничего, я скоро
Уеду в Африку, смотрите, гаснет газ
Солдаты ссорятся и снег идет на ссоры
Лишь там один не закрывает глаз
И шепчет пушка
Смотрит из окна
Такой зимы давно я не запомню:
Земля внизу тверда и холодна
Темно на лестнице и снег идет из комнат
Рембо молчит и снег летит быстрей
Он нас покинул.
Свет, он умирает:
В свои стихи уходит от гостей
Нечистою страницей покрываясь
Конина снова поднялась в цене
А сколько лошадей мы убиваем.
Город окутан пеленой тревоги, где каждый звук, каждый шорох может предвещать беду. Белые дни, обычно символизирующие чистоту и покой, теперь лишь подчеркивают холод и опустошение. Мокрый снег, который должен бы покрывать землю мягким одеялом, превращается в грязную кашу, отражая хаос и разрушение. Выстрелы, раздающиеся из-за сада, нарушают тишину, принося с собой страх и неопределенность.
Экономика тоже страдает от этой неспокойной поры. Рост цен на конину – это не просто бытовая мелочь, это показатель дефицита, нарушения привычного уклада жизни, когда даже продукты питания становятся предметом роскоши или недоступности. Фонари, обычно освещающие улицы, теперь кажутся лишь призрачными свидетелями происходящего, их свет тускло мерцает над осадой, как последние отблески надежды в мраке.
Обращение к Рембо, этому символу поэта-изгнанника, страдающего от мира, подчеркивает ощущение отчуждения и тоски. «Вам холодно?» – риторический вопрос, ведь холод здесь не только физический, но и душевный, экзистенциальный. Мысль об отъезде в Африку – это желание сбежать от этой реальности, найти убежище в экзотическом, далеком от европейских бед месте. Гаснущий газ символизирует угасание жизни, потерю тепла и света.
Сцена солдат, ссорящихся под падающим снегом, рисует картину распада, когда даже те, кто призван защищать, теряют ориентиры и погружаются в междоусобицы. Снег, идущий на ссоры, словно природа вторит человеческому безумию, усугубляя его. Но есть и тот, кто не спит, кто бдит в одиночестве, возможно, в ожидании или в отчаянии. Его взгляд устремлен в окно, он видит то, что скрыто от других, и шепот пушки, возможно, несет ему вести или предостережения.
Эта зима отличается от всех предыдущих. Земля, твердая и холодная, символизирует бесчувственность мира, его равнодушие к человеческим страданиям. Темнота на лестнице, ведущей вниз, и снег, идущий из комнат, создают ощущение загнивания, распространения чего-то нечистого и губительного изнутри.
Рембо, снова упомянутый, молчит, а снег летит все быстрее, словно время ускоряется, приближая неизбежное. Поэт, его душа, уходит в свои стихи, спасаясь от суровой действительности, но при этом покрываясь «нечистою страницей», как будто само творчество становится частью этой грязи и тлена. Свет умирает, и в этом угасании света – метафора гибели идеалов, красоты, самой жизни.
Повторное упоминание о росте цен на конину и вопрос «А сколько лошадей мы убиваем?» подводят к горькому осознанию цены войны, насилия и разрушения. Это не только экономический показатель, но и символ гибели, потери, нанесенного ущерба. Поплавский, через эти образы, передает ощущение глубокой скорби, экзистенциального одиночества и предчувствия катастрофы, где реальность смешивается с метафорами, а личные переживания сливаются с картинами общего бедствия.