Как сойтись, избежав соития

как сойтись избежав соитья объятья рукопожатья
как расстаться помимо Последнего переулка
где клубится метель под январскими фонарями
Бирюлёво товарное пассажирское третье

что-то я не о том говорю понимаю
не хватает духу и бормочу со страху
что вот помню как звалось это место
только это знаешь неважно

сколько лет там никто уже не живёт не бывает
но сосед аккуратный всё так же стучит за стенкой
метрономом ежевечерним пожизненного ремонта
потому что жену и не любит и бросить не может

И этот стук, такой навязчивый, будто пытается пробиться сквозь время, сквозь годы запустения. Он стал частью звукового ландшафта, символом неразрешенного конфликта, застывшего в четырех стенах. Возможно, это звук ностальгии, искаженной до неузнаваемости, или же отголосок давно забытых споров, которые теперь обрели самостоятельную жизнь, стуча в стены, как непрошеный гость.

а клубок размотать из памяти потянув за нитку
страшновато и неуютно по окраинам зимним
путешествовать в простуженном тамбуре электрички
за окном плывут предпоследние новостройки

Эти новостройки, с их одинаковыми окнами, напоминают коробки, в которых когда-то хранились воспоминания, а теперь они пустуют, ожидая новых жильцов, но не новых историй. Они мелькают за окном, как обещания, которые так и не были выполнены, как миражи счастливой жизни, растворяющиеся в морозном воздухе. Поездка в этом тамбуре – это не просто перемещение из точки А в точку Б, это погружение в прошлое, где каждый стук колес отзывается болью, а каждый новый дом – напоминанием о том, что жизнь идет вперед, оставляя позади то, что казалось вечным.

только это знаешь и важно что непроизносимо
что скользит по жизни промельком водомерки
ниоткуда берётся как чёртик из табакерки
мимо слов появляется из запертого сим-сима

Это ощущение, неуловимое, как легкое дуновение ветра, которое невозможно ухватить, невозможно назвать. Оно возникает спонтанно, как вспышка молнии в темном небе, озаряя на мгновение скрытое. Это то, что чувствуешь, но не можешь объяснить, то, что знаешь, но не можешь выразить словами. Оно живет в промежутках между звуками, в паузах, в недосказанности. Это таинство, которое открывается только самым внимательным, тем, кто готов слушать тишину и видеть невидимое.

как срастись избежав инцеста кровосмешенья
как найтись в темноте с завязанными глазами
где метель в январе вчетвером говорить на кухне

Бирюлёво товарное пассажирское третье

Станислав Львовский.