Анализ стихотворения Дмитрия Гаричева

все кого купили и спасли
как умели и себе дороже,
для кого изверившись до дрожи
план составили и азбуку внесли,
вывели кому из-под песка
женщин насекомых, разве даже
мы не так срастались в их пейзаже,
как теперь их нелюбовь близка.

Это строки, пронизанные болью и горечью, отражающие сложные взаимоотношения между поколениями, между прошлым и настоящим, между теми, кто строил и теми, кто разрушал. «Всех, кого купили и спасли» – это, возможно, метафора о тех, кто был принужден к определенным действиям, чья свобода была ограничена, но кто, тем не менее, находил в себе силы выжить и даже преуспеть, пусть и «себе дороже». Это напоминание о жертвах, о нелегком пути, который пришлось пройти многим, чтобы просто существовать.

«Для кого изверившись до дрожи, план составили и азбуку внесли» – здесь звучит мотив утраты веры, отчаяния, но при этом – упорства в стремлении к познанию, к пониманию мира. Создание «плана» и внесение «азбуки» – это символы попыток упорядочить хаос, навести порядок в разрушенном или недопонятом мире. Это может быть как попытка навязать свои правила, так и отчаянная попытка научить, объяснить, найти общий язык с теми, кто кажется чужим и непонятным.

«Вывели кому из-под песка женщин насекомых, разве даже мы не так срастались в их пейзаже, как теперь их нелюбовь близка.» – эта строка особенно метафорична. «Женщины насекомые» – образ чего-то чуждого, возможно, даже отталкивающего, но при этом существующего, вырванного из забвения, из «песка» прошлого. Это может быть аллегория на некие забытые или подавленные аспекты человеческой природы, на нечто, что, несмотря на свою странность, является частью общей картины мира. И далее – горькое осознание того, что даже в попытках понять и принять, мы не смогли «срастись» с этим миром, и теперь «нелюбовь» стала чем-то неизбежным, «близким».

мальчики читавшие зимой
в обмороженных библиотеках
новый мир и вече, боже мой
чтобы разбираться в их оттенках,
почему нам говорить трудней,
чем таким, кому ещё милее
чёрный мускус в банке из-под клея,
музыка чеченских патрулей?

Вторая часть стихотворения переносит нас в другую реальность, где образы более конкретны, но не менее символичны. «Мальчики, читавшие зимой в обмороженных библиотеках» – это образ юности, стремящейся к знаниям, ищущей ответы на вечные вопросы в книгах, даже в суровых условиях. «Обмороженные библиотеки» – это символ трудностей, лишений, но и упорства в стремлении к просвещению. Они искали «новый мир», «вече» – возможно, идеальное общество, место гармонии и понимания, чтобы «разбираться в их оттенках» – в тонкостях человеческих отношений, в сложности бытия.

И тут возникает вопрос: «Почему нам говорить трудней, чем таким, кому ещё милее черный мускус в банке из-под клея, музыка чеченских патрулей?» Эта противопоставление вскрывает глубокий разрыв. С одной стороны – стремление к идеалам, к пониманию сложных нюансов. С другой – нечто примитивное, грубое, но при этом понятное и близкое другим. «Черный мускус в банке из-под клея» – образ чего-то искусственного, дешевого, но привлекающего своей простотой и доступностью. «Музыка чеченских патрулей» – здесь может быть отсылка к определенному историческому периоду, к атмосфере напряженности, опасности, но и некой брутальной, понятной силе. Это контраст между утонченным поиском истины и примитивным, но сильным влечением к чему-то более земному, даже если оно лишено изящества. Вопрос «почему нам говорить трудней» – это вопрос о барьере непонимания, о разнице в ценностях и восприятии мира.

что ли так за переписью нежной
школ и кладбищ их, куда нам не войти,
нужно продолжать наш путь прилежный
со снежком сжимаемым в горсти?
укрываться, как бы обесточась
и лицом обветренным сквозя
сквозь значки и грамоты за точность,
о которой рассказать нельзя?

Третья часть стихотворения – это размышление о дальнейшей судьбе, о пути, который нужно выбрать. «За переписью нежной школ и кладбищ их» – это метафора осмысления прошлого, попытка понять историю, как светлых моментов («школы»), так и трагических («кладбища»). «Куда нам не войти» – это осознание границы, невозможности полного проникновения в чужой опыт, в чужую историю.

И тогда возникает вопрос: «Нужно ли продолжать наш путь прилежный со снежком, сжимаемым в горсти?» «Прилежный путь» – это символ упорного труда, постоянного движения вперед, несмотря ни на что. «Снежок, сжимаемый в горсти» – образ хрупкости, эфемерности, но и надежды, что даже такое малое может сохранить тепло. Это может быть как символ попытки удержать что-то ценное в своих руках, так и метафора неуверенности, хрупкости своих достижений.

«Укрываться, как бы обесточась и лицом обветренным сквозя сквозь значки и грамоты за точность, о которой рассказать нельзя?» – это образ ухода в себя, защитной реакции от внешнего мира. «Обесточась» – как будто теряя энергию, силы. «Лицом обветренным сквозя» – символ перенесенных трудностей, стойкости, но и усталости. «Значки и грамоты за точность» – это, возможно, символы признания, заслуг, но они меркнут перед чем-то более глубоким, «о чем рассказать нельзя». Это невыразимое, то, что остается внутри, то, что невозможно передать словами, но что определяет истинную сущность человека и его путь. Это тихая, внутренняя точность, которая не нуждается во внешних подтверждениях.

В целом, стихотворение Дмитрия Гаричева – это глубокое размышление о сложности бытия, о человеческих отношениях, о поиске смысла и о трудностях, с которыми сталкивается человек на своем пути. Оно пронизано ностальгией по утраченным идеалам, горечью от непонимания и одновременно – стойкостью и упорством в стремлении к познанию и самосохранению.