Новость одна — темно до крóви
И вместо крови темно в доме.
— На месте ли Сербия? — спрашиваешь
И трогаешь сердце.
Всё понемногу приходит в дом —
Чьи-то следы, сапоги и тени,
Что недвижимо или ходит с трудом:
Клёны, каштаны, запах сирени.
Я хотел бы присниться деревьям:
Вербе, Рябине, Ире.
В тихую майскую ночь
Не хочу умереть в квартире.
Денис Крюков.
Новость одна — темно до крóви.
И вместо крови темно в доме.
— На месте ли Сербия? — спрашиваешь
И трогаешь сердце.
Пульс учащенный, как будто птица бьется в груди, пытаясь вырваться на свободу, но лишь тускло отзываясь глухим стуком. В воздухе повисло тягучее, почти осязаемое ощущение тревоги, словно предчувствие надвигающейся бури, которая вот-вот обрушится на этот тихий, уставший от жизни дом. Сербия, это далекое, почти мифическое название, становится символом чего-то утраченного, чего-то, за что цепляется из последних сил сознание, пытаясь найти якорь в этом море неопределенности.
Всё понемногу приходит в дом —
Чьи-то следы, сапоги и тени,
Что недвижимо или ходит с трудом:
Клёны, каштаны, запах сирени.
Непрошеные гости, невидимые, но ощутимые. Это могут быть отголоски прошлого, призраки ушедших дней, или же новые, еще не осознанные страхи, проникающие сквозь стены, как сырость. Следы на пыльном полу, оставленные чьими-то ногами, которые уже никогда не вернутся, или же наоборот, шаги тех, кто только готовится войти в твою жизнь, принося с собой перемены. Сапоги, стоящие у порога, как молчаливое напоминание о пути, пройденном или предстоящем. Тени, скользящие по углам, придающие дому зловещий, таинственный вид. А рядом, в контраст этому внутреннему мраку, пробиваются сквозь асфальт клёны, тянутся к небу каштаны, и в воздухе разливается нежный, пьянящий запах сирени, словно природа пытается напомнить о вечном круговороте жизни, о красоте, которая существует даже в самые темные времена. Эти природные образы, такие земные и реальные, соседствуют с метафизическим страхом, создавая удивительный, тревожный симбиоз.
Я хотел бы присниться деревьям:
Вербе, Рябине, Ире.
В тихую майскую ночь
Не хочу умереть в квартире.
Хочется обрести покой, раствориться в чем-то вечном, первозданном. Присниться деревьям – значит стать частью их незыблемой жизни, почувствовать корни, уходящие глубоко в землю, ощутить дыхание ветра в листве. Верба, склоняющая свои ветви к воде, символ печали и утешения; рябина, с её яркими гроздьями, предвещающая осень и мудрость; и даже имя «Ира», возможно, символизирующее кого-то близкого, кто также ассоциируется с природной красотой и покоем. Не просто умереть, а исчезнуть, раствориться в майской ночи, когда воздух наполнен ароматами и тишиной, когда звезды кажутся особенно близкими. Умереть в квартире – значит остаться запертым в четырех стенах, в замкнутом пространстве, где тени сгущаются, а тишина становится оглушительной. Желание присниться деревьям – это стремление к свободе, к естественному завершению, к тому, чтобы уйти не в забвении, а в вечности природы. Майская ночь – это время пробуждения, цветения, и именно в это время хочется обрести покой, а не столкнуться с окончательным угасанием в душной, замкнутой квартире.
Денис Крюков.