Поэзия Дениса Крюкова: Исследование Образов и Смыслов

К щекам стекается не стыд, а утро.
Ты от чего открыто и румяно?
Уже не больно, и цветёт как будто
От комара оставленная рана.
Глаза цветут, когда откроешь в поле.
Закроешь – ночь приблизится на лапках –
В пиратском, окровавленном камзоле:
– Давай играть и прятаться в украдках.
Всецело белое и небо голубое…
Закат под дверь просунет ноготь красный.
Стоит у леса с перекушенной губою
Мой вздох к тебе отпущенный, напрасный.
И облака жуют своё ничто, теряют
Кто пальцы, кто раздутую лодыжку.
Смеются те, кого не забывают,
Не закрывают, словно книжку.

Скребётся ночь, как призрак на поминках.
Приносит ветер головы в косынках –
Дары живым от мёртвых и влюблённых
(Для глаз твоих от счастья застеклённых).

Денис Крюков.

К щекам стекается не стыд, а утро.
Ты от чего открыто и румяно?
Уже не больно, и цветёт как будто
От комара оставленная рана.
Глаза цветут, когда откроешь в поле.
Закроешь – ночь приблизится на лапках –
В пиратском, окровавленном камзоле:
– Давай играть и прятаться в украдках.
Всецело белое и небо голубое…
Закат под дверь просунет ноготь красный.
Стоит у леса с перекушенной губою
Мой вздох к тебе отпущенный, напрасный.
И облака жуют своё ничто, теряют
Кто пальцы, кто раздутую лодыжку.
Смеются те, кого не забывают,
Не закрывают, словно книжку.

Скребётся ночь, как призрак на поминках.
Приносит ветер головы в косынках –
Дары живым от мёртвых и влюблённых
(Для глаз твоих от счастья застеклённых).

Это не просто образы, а целая вселенная, где реальность переплетается с фантазией. Утро, приходящее на щеки, – это пробуждение, свежесть, возможно, даже предвкушение чего-то нового. Румянец, как от укуса комара, говорит о легком, едва заметном следе, который оставила жизнь, но который уже не причиняет боли, а лишь напоминает о себе нежным, цветущим ощущением. Это метафора исцеления, когда даже рана превращается в цветок.

Глаза, распахнутые в поле, вбирают в себя всю полноту мира – бескрайнее небо, зелень трав, мерцание росы. Они отражают свет, жизнь, надежду. Но стоит их закрыть, и реальность сменяется миром теней, где ночь приходит неслышно, как дикое животное, готовое к игре. Этот пиратский камзол, окровавленный, – символ опасности, но в контексте игры он приобретает иной смысл. Это приглашение к риску, к приключениям, к тем самым «украдкам», где прячутся тайны и желания.

Белое и голубое – это чистота, простор, безмятежность. Но закат, просунувший свой красный ноготь под дверь, нарушает эту гармонию. Это вторжение страсти, тревоги, или, возможно, предвестие чего-то драматичного. Лес, молчаливый свидетель, хранит в себе тайны, а перекушенная губа – это символ сдержанной боли, невысказанных слов, нереализованных чувств. Вздох, отпущенный к тебе, но напрасный, – это эхо несбывшихся надежд, унесенное ветром.

Облака, похожие на причудливые фигуры, жуют своё «ничто», теряя свои формы, подобно тому, как люди теряют себя в потоке времени, забывая о том, что действительно важно. Они словно забывают свои «пальцы» – возможности, или «лодыжки» – опоры, которые помогают им держаться. А те, кто смеётся, – это те, кто не забыт, кого помнят, чья жизнь оставила след. Их не «закрывают, словно книжку», потому что их история продолжает жить.

Ночь, скребущаяся, как призрак на поминках, – это образ тоски, одиночества, утраты. Она приносит с собой ветер, который, подобно вестнику, приносит «головы в косынках». Это не буквальные головы, а символы, образы, возможно, воспоминания или мечты. Дары живым от мёртвых и влюблённых – это парадоксальное сочетание. Мёртвые дарят память, опыт, мудрость. Влюблённые дарят страсть, нежность, вдохновение. И всё это – для глаз твоих, застеклённых от счастья, то есть настолько наполненных им, что кажутся блестящими, отражающими этот свет. Это счастье, которое настолько велико, что его трудно вместить, оно словно переливается через край, делая взгляд особенным, почти неземным.

Денис Крюков.