ОСЕНЬЮ

Тигр выйдет из клетки себя
оставит полосы прутьям –
прозрачному двойнику, отражению, что скользит по холодным прутьям, словно сам воздух, сгустившийся в силуэт. Он покинет привычный мир ограничений, мир, где каждый шаг предсказуем, и шагнет в неведомое, где его сущность, его дикая природа, найдет новое выражение. Полосы, его знак отличия, его гордость, станут лишь призраком, напоминанием о прошлом, пока он растворяется в осеннем тумане, в золотистом свете, пробивающемся сквозь редеющие кроны деревьев.

и ты выходишь из ребер, из этой хрупкой клетки, из плоти, что держала тебя взаперти. Твоя оболочка остается позади, как сброшенная кожа змеи, как линька птицы. Твое истинное «я» освобождается, подобно дыханию, что вырывается из груди, становясь частью окружающего мира. Лицо твое спрятано в роще, среди шелестящих листьев, среди теней, играющих на земле. Оно не открыто миру, оно ищет укрытия, ищет слияния с природой. В каждом лице серебряном, что мелькает среди деревьев – отражение луны в луже, блик солнца на мокром листе – ты видишь часть себя. В бабочке золотой, что порхает над опавшей листвой, ты узнаешь легкость и мимолетность бытия, ту самую свободу, которую обрел.

корни все пальцами ищут, вгрызаясь в землю, ощупывая ее, словно древние руки, стремящиеся познать ее тайны. Они ищут опору, ищут связь с тем, что лежит внизу, с первоисточником. Ощупать лицо земное – значит прикоснуться к вечности, к той материнской утробе, что дала начало всему сущему. И небо расти начинает, не как безграничная синь, а как живое существо, наполняющееся, расширяющееся, словно дыхание осени. С воздушной ямы рогов – оттуда, где рождаются ветра, где зарождаются облака, где парят птицы – небо черпает свою силу, свою глубину.

олень стоит со всплеском во лбу – мимолетным видением, игрой света, что кажется живым. Этот всплеск – не просто отражение, а символ, знак его присутствия, его души, что готова вырваться наружу. Прозрачной лодки весло – тонкое, изящное, словно сотканное из света и воды – готово подхватить его и унести прочь. Гребком себя выдаст и канет – одно движение, одно усилие – и он исчезнет, растворится в невидимых течениях. С той стороны бытия, куда уходят тени, куда уносятся сны, он найдет свое новое пристанище.

нет смерти, есть лишь переход, трансформация. Есть всплески и корни, эти два полюса бытия, связь между небом и землей, между мимолетным и вечным. Шуршанье невидимых лодок, что скользят по рекам времени, унося души в неведомые дали. И швейных строка челноков, что ткут полотно судьбы, переплетая нити жизней, соединяя прошлое, настоящее и будущее. Вдоль лобного зрячего неба – неба, которое видит всё, которое хранит все тайны – эти нити сплетаются в узор мироздания.

ты скроен задуман и слеплен – не случайное порождение, а творение, имеющее цель и смысл. Ты искуплен – очищен от грехов, от ошибок прошлого. Ты оплакан – твои слезы стали частью потока, что омывает мир. И узнан – твоя сущность раскрыта, твоя природа понята. И бездна в бездну течет, бесконечное движение, вечный цикл рождения и угасания. И путник из глаз пропадает, исчезает из поля зрения, растворяясь в этой бездне, становясь частью ее, частью великого потока, что несет всё сущее сквозь время и пространство.

Андрей Тавров.