Найди себя в пассивном курении
дым окружающих, молоко со льдом
закатанный рукав, проведённый язык
удушливая радость
вдох через раз
шерстяной омут тут же
я провалилась в своего кролика-хранителя
ты – в своего
под извилистым деревом дыма
сидим в красноватых мешках
шевелим ушами, вращаем глазами
белый мех пустеет снаружи
вот-вот обрастёт норой
в глухоте доносящихся сюда разговоров
найди себя в попытке вдохнуть
внешними кроличьими ноздрями
пока мы присматриваемся
как ловчее друг друга укусить
не движением, так отблеском человека
в закрученных чёрных бусинах
курилка, курильное место, дымовая площадка
пролежала своё время и расслоилась
мы сами вошли в первый слой, подгрызли корни
зажмурившись, приходили от дыма
в себя, в одиноких двуногих внутри
Анна Гринка.
найди себя в пассивном курении
дым окружающих, молоко со льдом
закатанный рукав, проведённый язык
удушливая радость
вдох через раз
шерстяной омут тут же
я провалилась в своего кролика-хранителя
ты – в своего
под извилистым деревом дыма
сидим в красноватых мешках
шевелим ушами, вращаем глазами
белый мех пустеет снаружи
вот-вот обрастёт норой
в глухоте доносящихся сюда разговоров
найди себя в попытке вдохнуть
внешними кроличьими ноздрями
пока мы присматриваемся
как ловчее друг друга укусить
не движением, так отблеском человека
в закрученных чёрных бусинах
курилка, курильное место, дымовая площадка
пролежала своё время и расслоилась
мы сами вошли в первый слой, подгрызли корни
зажмурившись, приходили от дыма
в себя, в одиноких двуногих внутри
Это пространство, где воздух густеет от чужих желаний, становится осязаемым, будто вязкая субстанция, проникающая сквозь кожу, оседающая на слизистых. Невидимые нити дыма сплетаются в плотный кокон, из которого сложно вырваться, даже если ты не держишь в руках сигарету. Это коллективное погружение в состояние полудрёмы, где реальность подменяется мерцающими образами, порождёнными общим ритмом дыхания, синхронным с клубами дыма. Молоко со льдом – попытка охладить внутренний жар, заглушить нарастающее беспокойство, но холод лишь усиливает контраст с горячим, едким воздухом, создавая иллюзию освежения, которая рассеивается так же быстро, как и появляется. Закатанный рукав, проведённый язык – жесты, выдающие внутреннее напряжение, попытки справиться с невидимым, но ощутимым давлением. Удушливая радость – парадокс, описывающий это состояние: смесь облегчения от принадлежности к группе, от временного забвения собственных проблем, и одновременного удушья от невозможности дышать полной грудью, от осознания собственной пассивности. Вдох через раз – метафора неполноценного существования, когда каждый следующий вдох – это борьба, а не естественный процесс.
Шерстяной омут – это погружение вглубь себя, в мир инстинктов и первобытных ощущений. Кролик-хранитель – символ уязвимости, скрытой силы, интуитивного понимания окружающей действительности. Каждый из нас находит в себе этого внутреннего зверя, который реагирует на угрозы, стремится к безопасности, к укрытию. Под извилистым деревом дыма – образ этого места, где реальность искажается, приобретает причудливые формы. Красноватые мешки – метафора коконов, в которых мы прячемся, защищаясь от внешнего мира, но одновременно ограничивая себя. Шевелим ушами, вращаем глазами – наши чувства обострены, мы пытаемся уловить малейшие изменения, предчувствовать опасность, но делаем это из своего укрытия, не решаясь выйти наружу. Белый мех пустеет снаружи – образ истощения, потери жизненных сил под воздействием пассивного курения, которое вытягивает из нас энергию. Вот-вот обрастёт норой – стремление к полному уединению, к созданию собственного безопасного убежища, где можно спрятаться от всего мира. В глухоте доносящихся сюда разговоров – мы изолированы, даже находясь среди людей, потому что наши внутренние миры слишком различны, а общая атмосфера не способствует настоящему общению.
Попытка вдохнуть – это отчаянное стремление к жизни, к полноте ощущений, но через призму чужого мира. Внешние кроличьи ноздри – это наша попытка воспринимать реальность так, как это делали бы наши внутренние хранители, но мы делаем это извне, не полностью погружаясь. Пока мы присматриваемся, как ловчее друг друга укусить – это игра, в которой каждый стремится занять доминирующее положение, использовать слабости других для собственного преимущества, даже если это лишь вербальные укусы, отблески агрессии. Не движением, так отблеском человека – даже в пассивном состоянии, в состоянии полусна, мы проявляем свою природу, свои скрытые желания и страхи. В закрученных чёрных бусинах – метафора глаз, которые отражают внутренний хаос, невысказанные мысли, скрытую боль.
Курилка, курильное место, дымовая площадка – это пространство, которое когда-то служило определённой цели, но теперь оно стало символом застоя, расслоения. Пролежала своё время и расслоилась – как старая ткань, которая утратила свою прочность и стала непригодной. Мы сами вошли в первый слой, подгрызли корни – мы стали частью этого места, мы сами способствовали его упадку, разрушая его изнутри. Зажмурившись, приходили от дыма в себя, в одиноких двуногих внутри – это процесс самообмана, когда мы пытаемся найти утешение в пассивном потреблении чужого дыма, в иллюзии единения, но в итоге лишь возвращаемся к своей собственной изоляции, к осознанию своей одинокой человеческой сущности.
Анна Гринка.