Стихотворение
тот в который входишь как в пыль
принимая сухую ванну
прямо вправо потом забыл
пропустить я слегка привстану
чиркнет спичка и свет в лицо
крупный план прикрывая веки
не цитируй нехорошо
свой нуар из синематеки
распластавшись как некий скат
ты висишь меж прозрачных комнат
pal великий город secam
если кто ещё его помнит
если кто-нибудь позвонит
забронировать место в ложе
целлулоид и эбонит —
выбирай что тебе дороже
Геннадий Каневский.
Анализ стихотворения
В этой пыльной ванной, где воздух кажется густым и осязаемым, словно мельчайшая взвесь, ты ощущаешь себя погруженным в нечто более глубокое, чем просто физическое пространство. Это не просто комната, а портал, ведущий в иные измерения восприятия. Шаг вправо, намеренный или случайный, становится символом поворота, необратимого движения, после которого забываешь о прежнем пути. И вот, ты слегка привстаешь, словно пытаясь собраться с мыслями, с силами, чтобы встретить неизбежное.
Щелчок спички – короткий, резкий звук, предвещающий вспышку. Свет, пронзающий темноту, обжигает лицо, фокусируясь в крупном плане, заставляя веки инстинктивно прикрываться. Это момент абсолютной уязвимости, когда ты обнажен перед реальностью, но одновременно и защищен своим естественным рефлексом. В этот миг приходит осознание: нет смысла повторять чужие фразы, цитировать заученные истины. «Не цитируй», – звучит как предостережение, как призыв к подлинности. Твой собственный «нуар», твоя личная драма, твое уникальное кино, рожденное не из архивов «синематеки» – чужих историй, а из самой ткани бытия, из теней и отблесков твоей собственной жизни.
Ты распластываешься, словно морской скат, медленно и плавно скользящий в неведомых глубинах. Это состояние пассивного ожидания, но не беспомощности. Ты висишь, застыв, между «прозрачными комнатами» – метафорой ясных, но недостижимых перспектив, или, возможно, между различными состояниями сознания, где границы реальности размыты. «Pal великий город secam», – это отсылка к прошлому, к временам, когда технологии, такие как SECAM (система цветного телевидения), были символом прогресса и доступности информации, когда города были центрами культурной жизни, полными обещаний. Но теперь это лишь воспоминание, «если кто ещё его помнит». Мир изменился, и эти символы прошлого кажутся далекими, почти забытыми.
И вот, возникает вопрос о будущем, о возможном контакте: «если кто-нибудь позвонит». Этот звонок может быть приглашением, предложением, возможностью. «Забронировать место в ложе» – это метафора привилегированного доступа, места в первом ряду, откуда открывается лучший вид на представление жизни. Но перед тобой стоит выбор: «целлулоид и эбонит». Целлулоид – символ старого кино, иллюзий, мечтаний, прошлого. Эбонит – материал, ассоциирующийся с прочностью, надежностью, но также с некоторой грубостью, с реальностью, которую нужно принять. Что тебе дороже? Иллюзия или суровая правда? Воспоминания или возможность построить что-то новое? Выбор между прошлым и будущим, между фантазией и реальностью, между комфортом иллюзий и вызовом действительности. Это и есть та «сухая ванна», в которую ты входишь, чтобы очиститься, чтобы переродиться, чтобы сделать свой выбор, осознавая хрупкость бытия и ценность каждого мгновения.