Морошка: Символ жизни и поэзии перед концом
перед смертью попросил морошку
болотный янтарь
северные апельсины
умирать зимой это слушать
как лопаются во рту
маленькие русские шампанские фрукты
что заколдованы красивым дантесом
в пахнущие стихотворениями
ягоды
кругло переписанные от руки
Андрей Сен-Сеньков.
перед смертью попросил морошку
болотный янтарь
северные апельсины
умирать зимой это слушать
как лопаются во рту
маленькие русские шампанские фрукты
что заколдованы красивым дантесом
в пахнущие стихотворениями
ягоды
кругло переписанные от руки
Морошка, этот скромный дар северных болот, созревает в короткое, но щедрое лето, впитывая в себя прохладу мхов и влагу туманов. Ее ягоды, словно крошечные солнца, оранжевые и мягкие, таят в себе вкус, который трудно описать. Это нечто среднее между кисловатой терпкостью и сладкой нежностью, с тонким, почти неуловимым ароматом, напоминающим о диких просторах и первозданной природе. В ней есть та особая, меланхоличная красота, которая присуща всему северному, всему, что рождается в суровых условиях, но обладает удивительной стойкостью и глубиной.
Именно эту ягоду, этот «болотный янтарь», этот «северный апельсин», просит герой перед своим уходом. Это не просто гастрономическое желание, а, скорее, последнее прикосновение к жизни, к ее простым, но глубоким радостям. Это желание ощутить вкус родной земли, ее щедрость, ее неповторимую суть. Морошка становится символом всего, что было ценно, всего, что составляет сущность бытия, особенно для человека, чья жизнь тесно связана с природой, с ее циклами и с ее тайнами.
Умирать зимой, когда мир вокруг погружен в сон, когда снег укрывает землю, а деревья стоят обнаженные, словно скелеты, — это особое состояние. Это время, когда звуки становятся более отчетливыми, когда тишина наполняется смыслом. И в этой тишине, в этом зимнем покое, звучит лопанье ягод во рту.
Это нежный, почти невесомый звук, который, однако, пробуждает целую гамму ощущений. Эти ягоды, «маленькие русские шампанские фрукты», словно крошечные бутылочки игристого вина, взрываются на языке, высвобождая свой сок, свой вкус, свою жизнь. Это ощущение праздника, но праздника тихого, интимного, доступного только самому себе. Они «заколдованы красивым дантесом», что придает им некую мистическую силу, превращая их в нечто большее, чем просто ягоды. Дантес, возможно, здесь символизирует поэтическую силу, способность преображать обыденное в возвышенное, материальное в духовное.
И в итоге эти ягоды превращаются в «пахнущие стихотворениями». Аромат морошки, ее терпкая сладость, ее северное происхождение — все это сплетается в поэтические строки, в образы, которые рождаются в сознании умирающего. Это последние мысли, последние чувства, которые обретают форму в слове, в образе. Ягоды становятся метафорой жизни, которая, уходя, оставляет после себя нечто прекрасное, нечто, что продолжает жить в памяти, в искусстве.
«Кругло переписанные от руки» — эта деталь добавляет тексту еще один слой смысла. «Кругло» может означать полноту, завершенность, но также и цикличность, вечное возвращение. «Переписанные от руки» подчеркивает личный, интимный характер этих «стихотворений», их уникальность и рукотворность. Это не массовое произведение, а нечто, созданное в уединении, наполненное личным переживанием. Это последние штрихи, последние слова, которые, словно строки в дневнике, фиксируют уходящую жизнь, ее суть, ее красоту.
Андрей Сен-Сеньков.