Лес как метафора: размышления над стихотворением
Там за окошком развивался лес.
Как яйцеклетка. (Как грудная жаба.)
Внутри него злодействует отвес,
а снег над ним стоит,
как дирижабль.
Не падая, не опускаясь вниз,
но так располагаясь вдоль сетчатки,
что вместе с ним качаются участки
земли, как опрокинутый карниз.
И вместе с арматурою корней
они спрессованы в одно большое эхо
плотней, чем орден, тяжелей, чем бляха
с насильно выдавленным якорем на ней…
Так длился лес
из белых электричек,
и, вваливаясь, трудовой народ,
когда я говорил, смотрел мне в рот,
и я давал им
сигарет и спичек.
Александр Ерёменко.
Там за окошком развивался лес.
Как яйцеклетка. (Как грудная жаба.)
Внутри него злодействует отвес,
а снег над ним стоит,
как дирижабль.
Не падая, не опускаясь вниз,
но так располагаясь вдоль сетчатки,
что вместе с ним качаются участки
земли, как опрокинутый карниз.
И вместе с арматурою корней
они спрессованы в одно большое эхо
плотней, чем орден, тяжелей, чем бляха
с насильно выдавленным якорем на ней,
символом власти, что не знает страха,
но и любви, что греет, словно плаха.
Лесная тишина, что дышит холодом,
пронизывает каждый нерв и атом,
и кажется, что вот он, этот повод,
чтобы упасть, забыть себя, стать братом
всем этим деревьям, что стоят стеной,
могучие, молчаливые, как стражи,
охраняющие тайны под луной,
и каждый лист их – словно новый сажевый
отпечаток времени, что не унять.
И запах хвои, терпкий и смолистый,
хочется вдыхать, в себя вбирать,
и чувствовать, как мир становится чистый.
Так длился лес
из белых электричек,
и, вваливаясь, трудовой народ,
когда я говорил, смотрел мне в рот,
и я давал им
сигарет и спичек.
Они молчали, их глаза – как угольки,
в которых отражалась дальняя дорога,
и каждый шаг их был тяжел, как стопки
книг, что не прочтены, и каждый вздох их –
как долгий путь к неведомому дому.
Я говорил им о мечтах, о том, что будет,
о том, как важно верить в свет и в доброту,
но их сердца, казалось, уж застужены,
и лишь в глазах мелькала та минута,
когда они еще могли любить и ждать.
И каждый день их – словно череда
из серых будней, что летят, как пада
звезда, и гаснут, не оставив следа.
Я отдавал им всё, что мог, – тепло,
улыбку, слово, – но они брали,
и уносили в мир, где всё стекло,
где лишь холодные ветра гуляли.
Но даже в этой серости, в этой мгле,
я видел искру, слабый огонек,
и верил, что когда-нибудь в земле
пробьется росток, и он будет высок.
Александр Ерёменко.