Стихотворение Полины Барсковой «Льюису Кэрроллу»
ЛЬЮИСУ КЭРОЛЛУ
Я не покончу с собой.
Из брезгливости, от неуменья.
Я надеюсь на милую смерть,
Любящую меня, как ты, аметистовая пичуга.
Вы посмертно поймете, что я —
Результат умножения
Кольриджа на Ленинград,
Апельсина на снег,
Врага на друга.
Всё, что будет со мной,
Лучше того, что было.
Бесконечное танго трамваев, идущих вспять.
Слияние рынка с заводом «Электросила»
Возбуждает желание смеяться и рисовать.
Все, кто будет со мной,
Тебя и добрей, и чище.
И поэтому ты напрасно живешь со мной.
И дрожат над нами уродливые ручищи
Безнадежной родины, Великой и Неземной.
Полина Барскова.
ЛЬЮИСУ КЭРОЛЛУ
Я не покончу с собой.
Из брезгливости, от неуменья.
Я надеюсь на милую смерть,
Любящую меня, как ты, аметистовая пичуга.
Вы посмертно поймете, что я —
Результат умножения
Кольриджа на Ленинград,
Апельсина на снег,
Врага на друга.
Всё, что будет со мной,
Лучше того, что было.
Бесконечное танго трамваев, идущих вспять.
Слияние рынка с заводом «Электросила»
Возбуждает желание смеяться и рисовать.
Это будет мир, где прошлое и будущее сплетаются в причудливый узор, где знакомые образы обретают новую, неожиданную жизнь. Не трамваи, спешащие по своим обычным маршрутам, а те, что движутся в обратном направлении, символизируя переосмысление времени, возможность вернуться и исправить, или хотя бы иначе взглянуть на пройденный путь. Рынок, с его суетой и обыденностью, соединяется с индустриальным гигантом «Электросила», рождая образ города, который не только помнит свое рабочее прошлое, но и стремится к новому, творческому будущему. Это слияние вдохновляет, пробуждает в душе не только смех, но и неудержимое желание творить, воплощать в жизнь самые смелые идеи. Это желание рождается из ощущения свободы, из предвкушения перемен, из понимания того, что даже самые противоречивые элементы могут породить нечто прекрасное и гармоничное.
Все, кто будет со мной,
Тебя и добрей, и чище.
И поэтому ты напрасно живешь со мной.
Здесь открывается новая грань взаимоотношений. Те, кто появится в моей жизни в будущем, будут нести в себе лучшие качества, чем ты. Это не упрек, а скорее констатация факта, неизбежности роста и эволюции. Их доброта будет глубже, их чистота – искреннее. Они будут способны понять и принять меня таким, какой я есть, без осуждения и недомолвок. Ты же, оставаясь в прошлом, в прежнем состоянии, становишься препятствием на пути к этой новой, более совершенной гармонии. Твое присутствие рядом со мной, в моем настоящем, становится невыносимым, потому что ты не можешь разделить со мной этот новый, светлый мир, который я стремлюсь построить. Твое пребывание рядом – это напрасный труд, как попытка вписать квадратную деталь в круглую прорезь.
И дрожат над нами уродливые ручищи
Безнадежной родины, Великой и Неземной.
Этот образ добавляет трагическую нотку, подчеркивая сложность и противоречивость существования. «Уродливые ручищи» – это метафора угнетающей, подавляющей силы, которая пытается удержать, сковать. Это может быть как внешнее давление общества, так и внутренние страхи и сомнения. «Безнадежная родина» – это образ страны, которая, несмотря на свою величественность («Великой и Неземной»), лишена надежды, обречена на стагнацию. Эта родина, как бы величественна она ни была, не способна дать опору, а скорее стремится поглотить, подавить индивидуальность. Ее «ручищи» дрожат над нами, символизируя слабость и обреченность, но в то же время и угрозу, желание удержать в своих цепких объятиях, не дать вырваться на свободу, к той лучшей жизни, которую я предвкушаю. Эта двойственность – величие и безнадежность – создает ощущение экзистенциальной тоски, но и одновременно подчеркивает силу желания преодолеть эти оковы.
Полина Барскова.