Сон: Березы
словно мерцающий
долго
провал —
между набросками (будто все что-то «из юности») — и:
тоской по увиденному —
(рябь) —
в то время когда
в теле озноб —
:
так — с небом границы
(в ветре)
нежны
Геннадий Айги.
СОН: БЕРЕЗЫ
словно мерцающий
долго
провал —
между набросками (будто все что-то «из юности») — и:
тоской по увиденному —
(рябь) —
в то время когда
в теле озноб —
:
так — с небом границы
(в ветре)
нежны
Этот сон, подобно мерцанию далекого света, погружает в долгий, тягучий провал. Он ощущается как некая временная задержка, пауза между мимолетными набросками воспоминаний, каждый из которых кажется отголоском ушедшей юности, неким эхом прошлого, которое так легко принять за реальность. Эти отрывочные картины, словно небрежно брошенные штрихи на холсте бытия, переплетаются с другой, более глубокой эмоцией – тоской по тому, что уже увидено, но осталось где-то там, за гранью досягаемого. Это не просто ностальгия, а скорее острое, щемящее чувство утраты чего-то важного, неуловимого, что оставило неизгладимый след.
Эта тоска ощущается как тонкая, но пронизывающая рябь на поверхности сознания, нарушая его спокойствие. Она подобна легкой вибрации, которая, тем не менее, способна вызвать глубокий внутренний отклик. И именно в этот момент, когда душа кажется особенно восприимчивой, когда тонкие струны бытия натянуты до предела, приходит ощущение физического озноба, словно тело реагирует на невидимое движение воздуха, на перемену в духовном климате. Этот озноб – не простуда, а скорее предчувствие, сигнал о том, что что-то важное происходит на грани между сном и явью, между внутренним миром и внешним.
И тогда, в этой особой атмосфере, когда реальность истончается, границы между земным и небесным становятся невероятно нежными, уязвимыми. Они размываются, сливаются, словно тонкая вуаль, сотканная из света и ветра. Ветры, несущие с собой дыхание мира, касаются небес, и в этом прикосновении рождается ощущение хрупкости, изящества. Небо, обычно кажущееся далеким и недостижимым, вдруг обретает близость, его границы становятся податливыми, открытыми для проникновения. Этот сон, сотканный из таких тонких материй, заставляет задуматься о природе наших переживаний, о том, как прошлое, настоящее и небесное переплетаются в хрупком узоре нашего существования.
Геннадий Айги.