СРОК
Марья-искусница лет сорока́
Смотрит как вьётся пылает строка
Ядом исходит себя пожирая
Адские переживая срока —
Адские сроки, сезоны, вершки.
Если б Артюр не отринул стишки,
Может быть, так и кривлялся б по свету,
Гостя надеясь для сладкой кишки,
Если бы стишки не сбежали Рембо,
Может быть, чёрной гангрены бобо
Не отхватило бы, не охватило —
Как-нибудь справились бы, ничего:
- Пусть бы стихи, как бродяги, бродили,
- Не укрываясь под крышей обилий
- Славы и денег, где вечность – лишь миг,
- Где каждый звук – лишь нелепый язык.
Ах, половина земного пути
Как половчее тебя перейти
Словно огромную бурую лужу
Там, где трамвайные длятся пути
Возле детсада — бензина полна
Как же сверкала манила она
Как завораживала отражала
Как на волну набегала волна
Смрада и знания.
И в этом смраде, где воздух густой
От выхлопов, пыли, и жажды пустой,
Где детские крики смешались с гудками,
Я пытаюсь найти свой путь, словно с нами
Плывёт это время, бурля и искрясь,
Отражая в себе всё, что было, что в нас
Осталось живым, или стало лишь тенью,
Осколками прошлого, давней ступенью.
О «мастерство» —
Как пародируешь ты «естество» —
Если бы молодость знала про это,
С дряхлостью шибче вступала б в родство:
Вот и приехали — сорок теперь
Мне: обладая палитрой потерь,
Что пожелаешь тебе нарисую,
Лишь моему неуменью поверь!
Верь, что теперь мне гораздо страшней
Спать в темноте под охраной шершней
— неугасаемых воспоминаний —
Неисцелимых графитных стержней.
Эти воспоминания, острые, как иглы,
Проникают в сознание, словно могилы,
Где погребены все мечты и надежды,
И лишь их призраки бродят, как невежды,
Не понимая, что время ушло,
Что жизнь – лишь миг, и всё это прошло.
Графитные стержни – те мысли, что в книге,
Те слова, что остались в тревоге,
Те образы, что преследуют ночью,
И не дают мне уснуть, между прочим.
Ап! И уже шевелятся во мне,
Скалятся милые лица в огне
Щас понадёжней тебя зарифмую
Ты понадёжней послужишь мене:
Нет ничего, что бы я не смогла
В области той, где комочками мгла
Рвётся залезть под моё одеяло
Тянется тенью бежит от угла
Только того не могу одного
Что, уж конечно, желанней всего:
Жить не любуясь в заветное слово —
Мёртвое не изводя Н2О
На воскрешение, Боже, чего?
На повторение, Боже, чего?
Снова и снова: слова́ и слова́
Только лишь ими жила и жива
Только лишь имя
Губами пустыми
Полными пепла
Совсем вне тепла
Глажу упорным своим языком
Словно как в детстве
Тот мартовский ком
Рыхлый уже обречённого снега —
Скоро растает и встанет цветком.
Но это лишь кажется, лишь иллюзия,
Что что-то изменится, что-то сдвинется.
Слова – лишь пепел, что ветер уносит,
А жизнь – лишь миг, что мгновенно уносится.
И нет воскрешения, нет повторения,
Лишь вечное движение, лишь тление.
И я, как Марья-искусница, смотрю
На этот мир, что я так люблю,
И так же не могу его понять,
И так же не могу его принять.
Полина Барскова.