о рокировке в слове «лбюовь» во имя сложного чтения
об эхе, то есть одиноких прогулках и возвращении
об отвергнутой ретроспективно идее
о втором поле
о том, что было написано час назад, а затем стерто и переписано
о том, что обо мне известно, если ничего не известно
(можно обратиться к тебе, когда ты – набор фикций)
о том, как ветер надул наши шторы, будто они паруса
о новостной полосе с параллельным движением
о доставке неона в индивидуальной упаковке
о конвейере или вороньем клюве у ресторана «мкасим»
о чем писать, если говорить не умеешь
не пноимаю, как все на свете
лежит под ласковым солнцем
теряя сознание
Екатерина Захаркив.
о рокировке в слове «лбюовь» во имя сложного чтения, когда буквы, как непослушные дети, меняют местами свои роли, создавая диссонанс и требуя от нас усилий, чтобы услышать знакомое звучание, уловить суть за искаженным обликом. Это метафора для всякого, что требует вдумчивого подхода, для истин, скрытых под покровом обыденности, для смыслов, которые не лежат на поверхности, а манят к себе, обещая награду за терпение и вдумчивость.
об эхе, то есть одиноких прогулках и возвращении, когда каждый шаг по пустынной улице отзывается лишь твоим собственным присутствием, а звуки, рожденные вдалеке, доносятся искаженными, словно издалека, из другого времени. Возвращение же – это не просто физическое перемещение, но и возвращение к себе, к своим мыслям, к своим ощущениям, когда мир вокруг замирает, позволяя услышать внутренний голос, растворенный в повседневной суете.
об отвергнутой ретроспективно идее, о том, что казалось верным и незыблемым в прошлом, но теперь, с высоты прожитых лет, видится наивным, ошибочным, даже абсурдным. Это мучительный процесс самопознания, когда приходится пересматривать свои убеждения, признавать свои заблуждения, как бы болезненно это ни было.
о втором поле, о той неизведанной территории, что простирается за пределами нашего понимания, о неизведанных возможностях, о потенциале, который дремлет в каждом из нас, ожидая своего часа, своего пробуждения. Это может быть и метафора другого мира, иной реальности, где действуют иные законы.
о том, что было написано час назад, а затем стерто и переписано, о вечной погоне за совершенством, о неудовлетворенности сказанным, о бесконечном поиске нужных слов, которые могли бы точно передать всю глубину мысли, всю тонкость чувства. Это свидетельство изменчивости человеческой натуры, постоянной трансформации идей и эмоций.
о том, что обо мне известно, если ничего не известно, о парадоксе самовосприятия, о том, как мы можем ощущать себя прозрачными для других, но при этом хранить в себе бездны, недоступные никакому внешнему взору. Это игра с восприятием, с тем, как нас видят и как мы видим себя.
(можно обратиться к тебе, когда ты – набор фикций), когда образ, созданный воображением, становится более реальным и доступным, чем любая материальная действительность. Ты – зеркало, отражающее мои собственные фантазии, мои страхи и мои желания, позволяющее увидеть себя со стороны, но через призму вымысла.
о том, как ветер надул наши шторы, будто они паруса, наполняя комнату движением, создавая иллюзию путешествия, хотя мы остаемся на месте. Это момент, когда обыденность преображается, наполняется поэзией, когда предметы обретают новую жизнь, новое значение.
о новостной полосе с параллельным движением, о множестве событий, происходящих одновременно, но никак не пересекающихся, словно два поезда, идущие по соседним путям, но никогда не встречающиеся. Это отражение хаоса современной жизни, ее фрагментарности, ее непредсказуемости.
о доставке неона в индивидуальной упаковке, о чем-то ярком, броском, но при этом бережно хранимом, скрывающем свою истинную сущность до момента распаковки. Это может быть и метафора таланта, уникальности, которую необходимо раскрыть, чтобы она смогла осветить мир.
о конвейере или вороньем клюве у ресторана «мкасим», о механистичности существования, о рутине, которая поглощает нас, превращая в винтики огромного механизма, или о чем-то хищном, подстерегающем, готовом ухватить свою добычу. Это образ урбанистического пейзажа, где человеческое начало часто уступает место бездушной системе.
о чем писать, если говорить не умеешь, о попытке выразить себя через слова, когда сам процесс говорения становится непреодолимым барьером. Это крик души, пытающийся найти выход, обрести форму, даже если он искажен и невнятен.
не понимаю, как все на свете
лежит под ласковым солнцем,
теряя сознание,
словно забыв о своем предназначении, о своей сути, о своих стремлениях. Мир вокруг кажется спокойным, умиротворенным, но в этой тишине скрывается нечто тревожное, нечто, что заставляет задуматься о хрупкости бытия, о быстротечности жизни, о том, как легко можно потерять себя в этом безмятежном, но таком равнодушном свете.
Екатерина Захаркив.