Синий глобус: поэма о разрушении и забвении
синий шар, с которого скорлупа облезла
облупились зеркала морей
парит выпотрошенный в мусорных облаках
блёклый теплится резиновый обветренная земля
шелушится карта на меркнущих полюсах
выпуклых и пустых полусфер
маленький глобус держит во рту тёплую тень
тёплая и белёсая пустота замкнута в куполах
глобус как глаз дрожит: свет течёт из-под век!
синий облезлый глобус в мусорной куче среди
полуразрушенных дзотов ветхих тряпок гнилья
горелых гнилых досок осколков и кирпичей
на островке за Канонерской косой
где солнце в печальную ночь
роет ямы в чёрной воде
Земля, некогда живая, теперь лишь призрак былого величия, изъеденная временем и пренебрежением. Её облик напоминает старую, высохшую кожу, стянутую на костях, где каждая морщина – шрам от былой боли или забытой радости. Голубая гладь океанов, что когда-то отражала бесконечное небо, теперь покрыта мутной пленкой, отсыревшими зеркалами, в которых отражается лишь серое, безрадостное небо.
Этот мир, словно испорченный воздушный шар, проколотый и спущенный, парит где-то на периферии бытия, в бесконечных мусорных облаках, где нет ни начала, ни конца, только вечное гниение и распад. Его существование – лишь блеклый отблеск былой жизни, резинка, потерявшая свою эластичность, земля, истерзанная ветрами перемен и равнодушия.
Карта мира, некогда яркая и чёткая, теперь подобна облупившейся краске, шелушится на стынущих полюсах, которые больше не манят своей таинственностью, а лишь напоминают о пустоте. Полусферы, выпуклые и наполненные жизнью, теперь лишь пустые оболочки, без внутреннего содержания, без искры жизни.
Маленький глобус, словно испуганный ребёнок, держит во рту тёплую тень, пытаясь укрыть от холода и пустоты, которая окутывает его со всех сторон. Эта теплота – лишь иллюзия, белёсая пустота, замкнутая в куполах, как в стеклянной клетке, откуда нет выхода.
Глобус, подобно глазу, дрожит от ужаса или боли, и свет, пробивающийся из-под век, кажется не светом жизни, а предсмертным хрипом. Синий, облезлый глобус, выброшенный на свалку истории, лежит посреди мусорной кучи, среди останков былой цивилизации:
- полуразрушенных дзотов, напоминающих о забытых войнах
- ветхих тряпок, символизирующих потерянные мечты
- гнилья, истлевших надежд
- горелых и гнилых досок, сломанных судеб
- осколков прошлого и обломков разрушенных зданий
Он покоится на островке, затерянном где-то за Канонерской косой, где солнце, вместо того чтобы дарить тепло и свет, в печальную ночь роет ямы в черной, непроглядной воде, затягивая последние остатки надежды в бездну забвения. Это место – символ окончательного упадка, где сама природа кажется скорбящей, а закат солнца – не обещанием нового дня, а предвестником вечной тьмы.
Ксения Букша.