Вечеринка зубов

в основном — гнилых

дёсновая неонка-темнота
в ней наши платья
и твоя отличная кепка
— царапина
дыма и хищного цветка

я чувствую себя
именно как непентес
моя злоба переварена
но хочется в жучью копоть
плюнуть её же надкрыльями

внезапно играет «нирвана»
мелкая фея-фейк
тащит улыбку на вздувшейся коже
и как хорошо, как же спасибо
как же прекрасно быть
максимально не вами

и что пока ещё никакой ядерки
и мы можем в мирке
враждовать между туалетом и баром

⠀
Анна Гринка.

вечеринка зубов
в основном — гнилых

дёсновая неонка-темнота
в ней наши платья
и твоя отличная кепка
— царапина
дыма и хищного цветка

я чувствую себя
именно как непентес
моя злоба переварена
но хочется в жучью копоть
плюнуть её же надкрыльями
словно пытаясь прогнать наваждение, тщетно, ведь этот запах – въевшийся, липкий, как смола, что сочится из древних деревьев, окутанных предрассветным туманом. Он напоминает о чем-то забытом, но таком важном, о первобытном инстинкте, который рвется наружу, требуя своего. Непентес – это не просто сравнение, это состояние, когда внутреннее кипение, переработанное временем и опытом, обретает новую форму, более изощренную, но не менее разрушительную. И эта жажда – жажда жучьей копоти, жажда плюнуть в лицо этой затхлой реальности, используя её же оружие, её же надкрылья, – она пульсирует в висках, не давая покоя. Это желание разрушить, но не просто так, а с изяществом хищника, с пониманием слабостей жертвы, с наслаждением от процесса.

внезапно играет «нирвана»
мелкая фея-фейк
тащит улыбку на вздувшейся коже
и как хорошо, как же спасибо
как же прекрасно быть
максимально не вами
не этими, кто строит свои замки на песке чужих иллюзий, кто продает свою душу за мимолетное признание, за блеск фальшивых бриллиантов. Быть собой – это вызов, это постоянная борьба с желанием слиться с толпой, с этим невыносимым стремлением к усредненности. Но в этот момент, под звуки этой горькой, но такой честной музыки, я ощущаю прилив сил, чистое, незамутненное счастье от того, что я – это я, со всеми своими шрамами, со своими гнилыми зубами и непереваренной злобой. Это свобода, хрупкая, но такая реальная, как воздух, которым дышишь. Эта фея-фейк, с её натянутой улыбкой, лишь подчеркивает эту пропасть между нами, между искренностью и маскарадом.

и что пока ещё никакой ядерки
и мы можем в мирке
враждовать между туалетом и баром
в этом маленьком, замкнутом мире, где правила игры просты, а ставки высоки – ставки на собственное достоинство, на право быть собой. Здесь, в этом тусклом свете, где каждый жест, каждое слово – это часть тщательно продуманной стратегии выживания, мы можем позволить себе эту маленькую, абсурдную войну. Войну не за территории или ресурсы, а за право на собственное существование, на свою индивидуальность, которая так легко может быть растоптана в этом большом, безразличном мире. И пока этот мир ещё не сгорел в огне апокалипсиса, пока ещё есть возможность выбирать, где стоять – у туалета, наблюдая за суетой, или у бара, вдыхая аромат алкоголя и отчаяния, – мы будем продолжать эту свою, особенную войну.

⠀
Анна Гринка.