Сонет Анри Волохонского: Эхо дара и трансформация смыслов
СОНЕТ
Молчи о это эхо дара Вам
Тай иней мой меж лучшими дарами
Чтоб злато синей стало белой Даме
Той что бежит скорее чем тверда
Дай Бог чтоб ангел тот чей град Пергам
Вот также Вам вернул Ваш новый камень
Как эхо тот что ныне перед Вами
Поет что смог но стоп не отвергал
Когда глагол прозрачная вода
Невнятно что огонь звучит в наречьи
Всегда чужое имя в камень льда
Что ихор Тала — в мраморные плечи
Смешно что пламя что-то дарит речи
Когда нам это ветер скажет: «Да».
Анри Волохонский.
СОНЕТ
Молчи о это эхо дара Вам
Тай иней мой меж лучшими дарами
Чтоб злато синей стало белой Даме
Той что бежит скорее чем тверда
Дай Бог чтоб ангел тот чей град Пергам
Вот также Вам вернул Ваш новый камень
Как эхо тот что ныне перед Вами
Поет что смог но стоп не отвергал
Когда глагол прозрачная вода
Невнятно что огонь звучит в наречьи
Всегда чужое имя в камень льда
Что ихор Тала — в мраморные плечи
Смешно что пламя что-то дарит речи
Когда нам это ветер скажет: «Да».
Анри Волохонский.
Поэзия Анри Волохонского — это всегда вызов обыденному восприятию, игра со смыслами, где каждое слово, кажется, обретает новую, неожиданную грань. В этом сонете, как и во многих других его произведениях, ощущается глубокая связь с мистическим, с тем, что лежит за пределами обыденного языка. «Эхо дара», «тай иней мой», «злато синей» — эти образы создают атмосферу загадочности, приглашая читателя к размышлению.
«Молчи о это эхо дара Вам» — первая строка уже задает тон. Это не просто призыв к молчанию, а скорее к осознанию глубины скрытого смысла, к тому, чтобы не растрачивать дар впустую, не произносить его поверхностно. «Тай иней мой меж лучшими дарами» — здесь иней выступает как символ чистоты, хрупкости, но в то же время и как нечто, что может быть драгоценным, подобно дару. Это, возможно, метафора вдохновения, которое приходит внезапно и не всегда поддается полному контролю.
«Чтоб злато синей стало белой Даме» — эта строка, наполненная алхимическими оттенками, может означать трансформацию, очищение. «Злато» — символ ценности, богатства, а «синей» — возможно, отсылка к цвету неба, духовности, или же к чему-то более земному, но в то же время благородному. Превращение этого «злата» в «белую Даму» — образ идеала, чистоты, возвышенной женственности, к которому стремится или которую воспевает поэт. «Той что бежит скорее чем тверда» — эта фраза добавляет динамики, подчеркивая ускользающую природу идеала, его непостижимость, его изменчивость.
«Дай Бог чтоб ангел тот чей град Пергам / Вот также Вам вернул Ваш новый камень» — здесь происходит обращение к высшим силам, к ангелу, символу посланника божественного. Пергам, древний город, ассоциируется с историей, с древними тайнами, с местами, где вершились судьбы. «Новый камень» может означать новый дар, новое откровение, или же новый этап жизни, который должен быть принят с благословением. Сравнение с «эхом» подчеркивает, что этот новый дар, как и прошлое, будет звучать, будет отзываться, но его суть останется неизменной — он будет «петь». «Что смог но стоп не отвергал» — эта фраза намекает на способность преодолевать препятствия, на готовность принять то, что дается, даже если это требует усилий или переосмысления.
«Когда глагол прозрачная вода / Невнятно что огонь звучит в наречьи» — здесь язык предстает как стихия. «Глагол» — слово, речь, но оно «прозрачная вода», что означает его легкость, текучесть, но и возможность видеть сквозь него, не улавливая сути. «Огонь» — страсть, вдохновение, но оно «звучит невнятно в наречьи», то есть его истинный смысл теряется в обыденной речи, в повседневном общении. Это говорит о разобщенности между внутренним миром и внешним выражением, о трудности передачи глубоких чувств и мыслей.
«Всегда чужое имя в камень льда / Что ихор Тала — в мраморные плечи» — эти строки, наполненные сложными метафорами, продолжают тему сложности восприятия и выражения. «Чужое имя» — возможно, это навязанные смыслы, чужие идеи, которые «в камень льда» — застывают, становятся холодными, неподвижными. «Ихор Тала» — мифологический образ, кровь богов, символ жизни, но здесь он, кажется, воплощается «в мраморные плечи» — в нечто холодное, статичное, лишенное жизни. Это может быть ирония над попытками придать божественное значение чему-то, что на самом деле лишено души.
«Смешно что пламя что-то дарит речи / Когда нам это ветер скажет: «Да».» — финал сонета предлагает неожиданный поворот. «Пламя» — символ страсти, вдохновения, но оно «дарит речи» — то есть, кажется, приносит пользу, но это «смешно», потому что истинное подтверждение, истинное «Да» приходит не от него. Его дары оказываются иллюзорными. Истинное подтверждение, разрешение, принятие приходит от «ветра», стихийной, неуловимой силы, которая «скажет: «Да»». Ветер здесь — символ свободы, естественности, необъяснимой силы, которая может принести ответ там, где человеческие усилия оказываются тщетными. Это подчеркивает, что истина и принятие часто приходят извне, из неожиданных источников, минуя всякие усилия и искусственные конструкции.