Лето как тёмный коридор: поэзия Ии Кивы

это лето — тёмный раскачивающийся коридор
времени, нависающего над горной рекой
(не важно, что мы никогда в горах не были
мы много где не были и уже никогда не будем)

это ощущение нереальности происходящего, словно мы застряли между мирами, между тем, что было, и тем, что могло бы быть, но никогда не случится. воздух густой, пропитанный запахом невысказанных слов и несбывшихся надежд, так же, как горная река несет в себе вековые тайны и холод вечности.

а сейчас мы держимся за самый краешек воображения
и думаем, что идём, что хотя бы не падаем
что в наших слезах виноваты зелёные луковицы деревьев
растущих на обочинах бесплодных промзон

наши шаги кажутся неуверенными, каждый новый день — это попытка удержаться на плаву в бурлящем потоке реальности, который грозит поглотить нас целиком. мы цепляемся за хрупкие нити иллюзий, за те моменты, когда кажется, что мы контролируем ситуацию, что наш путь имеет смысл. но даже эти иллюзии тают, как снег на солнце, оставляя лишь горький привкус разочарования. зелёные луковицы деревьев — символ обманчивой жизни, пробивающейся сквозь бетон и сталь, но неспособной принести истинного цветения, как и наши слезы, вызванные не настоящей болью, а лишь её отголосками, отражениями несбыточных мечтаний.

в детстве мне годами снился один и тот же кошмар:
я стою на подножке троллейбуса, он едет по небу
и огромный человеческий кит толкает меня в пасть падения
я танцую чёрный огненный танец и просыпаюсь

этот кошмар, словно якорь, привязывает меня к прошлому, к страхам, которые так и не отпустили. троллейбус, несущийся по небу, — метафора безрассудного полета, отрыва от реальности, а кит, этот бездонный символ неизвестности и глубины, олицетворяет угрозу неизбежного конца, падения в бездну. танец, исполненный в преддверии этой бездны, — это попытка обрести контроль над хаосом, последний акт отчаяния перед лицом неизбежного.

и кручусь на одной ноге ненаписанного письма
себе прошлой, потому что в грядущем
мы будем вкладывать мысли друг в друга
как языки в глаза и раны любимых

пытаясь осмыслить прожитое, я обращаюсь к себе прошлой, но слова не идут, письмо остается недописанным, подобно тому, как жизнь остается недожитой. будущее манит обещанием глубокой связи, почти полного слияния душ, когда слова перестанут быть нужными, а истинное понимание будет достигаться через соприкосновение душ, через обмен эмоциями, которые будут проникать глубже, чем любые физические раны. это идея абсолютной близости, растворения в другом человеке.

а пока детский крик этого лета длится и длится
как цветные стёклышки памяти от калейдоскопа
разбившегося в жизни другого города

где коты ходят в костюмах котов
люди ходят в костюмах людей
на страницах книги, свалившейся с полки истории

это лето — словно эхо детского плача, затянувшегося на долгие месяцы, не находящего утешения. воспоминания, как осколки цветного стекла, разлетаются в разные стороны, создавая причудливые, но мимолетные картины. они принадлежат не нашей реальной жизни, а какому-то другому, параллельному миру, городу, который мы никогда не видели, но который ощущается до боли знакомым. в этом мире всё на своих местах, но в то же время всё перевернуто. коты, одетые как коты, люди — как люди, но всё это происходит на страницах книги, забытой и покинутой, словно история потеряла свой путь и теперь существует лишь как набор разрозненных образов, не имеющих реального значения. это лето — время, когда реальность и фантазия сливаются в единый, тревожный поток, где каждый шаг — это борьба за сохранение собственного «я» в мире, который, кажется, забыл о своём существовании.

Ия Кива.