И Я ПРО КОСМИЧЕСКОЕ

Полечу или нет — не знаю
До Луны или до звезды
Но Луну я пробовал на язык
В сорок первом году в Казани

затемнение
война
тем не менее
луна

белый
свет

белый
снег

белый
хлеб
которого нет

никакого нет

я давным-давно вернулся в Москву
я почти каждый день обедаю

а на вид луна была вкусная
а на вкус луна была белая

Всеволод Некрасов.

И Я ПРО КОСМИЧЕСКОЕ

Полечу или нет — не знаю
До Луны или до звезды
Но Луну я пробовал на язык
В сорок первом году в Казани

Когда война перечеркнула привычный мир, когда реальность сжалась до размеров окопа и тревожного ожидания, даже далекие небесные тела обретали новую, осязаемую плоть. Луна, всегда казавшаяся недостижимой, вдруг стала чем-то, что можно было попробовать, ощутить. Это было не просто воспоминание о вкусе, а метафора, символ чего-то утраченного, но все еще живого в памяти.

• затемнение
• война
• тем не менее
• луна

В этот период, когда небо было затянуто дымом и страхом, когда привычные ориентиры исчезли, луна стала единственным, что оставалось неизменным. Ее белый, холодный свет пробивался сквозь пелену тревоги, напоминая о существовании мира за пределами хаоса. Этот свет был светом надежды, пусть и призрачной, светом, который позволял ориентироваться в кромешной тьме.

• белый
• свет

Свет луны, такой чистый и отстраненный, контрастировал с грязью и кровью войны. Он был символом чистоты, которой так не хватало в реальности. Этот белый свет, падающий на изрытую землю, на разрушенные города, казался напоминанием о том, что даже в самые темные времена есть что-то вечное и прекрасное.

• белый
• снег

А потом пришел белый снег. Он укрывал землю, словно погребальное покрывало, но одновременно и очищал ее. Белый снег, такой же холодный и чистый, как лунный свет, ассоциировался с тишиной, с покоем, которого так жаждала душа. Он был метафорой забвения, но и обещанием обновления.

• белый
• хлеб
• которого нет

И вдруг, на фоне этой белизны, возник образ белого хлеба. Хлеб – символ жизни, сытости, обыденного счастья. Но в то время, в сорок первом, белый хлеб стал недостижимой роскошью, символом того, чего лишились. Его отсутствие ощущалось особенно остро, подчеркивая всю тяжесть лишений. Этот белый хлеб, которого не было, был такой же призрачной мечтой, как и луна, попробованная на язык.

никакого нет

Ничего нет. Пустота. Это ощущение пронизывало всё. Нет ни хлеба, ни покоя, ни привычного мира. Только война, затемнение и холодный свет луны. Но даже в этой пустоте, в этом отсутствии, рождалось что-то новое. Осознание ценности того, что было, и хрупкости того, что есть.

я давным-давно вернулся в Москву
я почти каждый день обедаю

Прошли годы. Война осталась позади, но ее отголоски живут в памяти. Москва, город, в который вернулся герой, стал символом восстановления, возвращения к нормальной жизни. Обед, простая, бытовая процедура, стал знаком стабильности, благополучия. Он означал, что голод и лишения остались в прошлом.

а на вид луна была вкусная
а на вкус луна была белая

И вот, спустя столько времени, воспоминание о той луне, попробованной на язык, возвращается. Она снова обретает свои черты: вкусная на вид, белая на вкус. Это уже не просто метафора войны и лишений, а скорее ностальгический отголосок, напоминание о том, как в экстремальных условиях меняется восприятие мира, как самые обыденные вещи обретают космические масштабы, а далекие светила становятся ближе, чем родная земля. Луна, попробованная на язык в Казани сорок первого года, осталась в памяти как нечто реальное, осязаемое, белое и, возможно, даже вкусное, символизируя утраченное детство и невозвратное прошлое.

Всеволод Некрасов.