Мне обещали: ты умрёшь

Мне обещали: ты умрёшь.
Но это ложь,
да, это ложь,
ведь ночью, вызвав uber,
я до утра не умер.

Мне обещали: погоди,
всё впереди,
всё впереди,
заглохнет твой пропеллер.
Но я им не поверил.

Катался с цирком-шапито,
скакун в пальто,
курил в авто,
выглядывал за шторку,
вычитывал подборку.

Так продолжалось двести лет,
я незаметно стал скелет.
Земля восьмиугольна,
и мне смешно и больно.

Александр Переверзин.

Мне обещали: ты умрёшь.
Но это ложь,
да, это ложь,
ведь ночью, вызвав uber,
я до утра не умер.
Не дрогнул пульс, не стихла кровь,
не отступила боль,
и даже новый день
встретил меня живым,
не сломленным, не погребенным.
Они твердили: «Сгинешь ты,
как дым от сигареты,
как пена на волне,
как прошлогодний снег».
Но вот рассвет, и я дышу,
и солнце греет щеки.
Мой путь не завершен,
мой бег еще не кончен.

Мне обещали: погоди,
всё впереди,
всё впереди,
заглохнет твой пропеллер.
Но я им не поверил.
Не верил их пустым словам,
их лживым обещаниям,
их злым предсказаниям,
что мой полет закончится,
что крылья мой сломаются,
что ветер перестанет дуть,
и я упаду камнем вниз.
Но я летел, я набирал
высоту, преодолевая
страх и сомнения,
взмывая к небесам.
Мой пропеллер гудел,
не умолкая ни на миг,
и каждый оборот
был вызовом судьбе.

Катался с цирком-шапито,
скакун в пальто,
курил в авто,
выглядывал за шторку,
вычитывал подборку.
Средь клоунов и жонглёров,
под куполом цветным,
где смех смешался с криком,
где маски скрыли лица,
я ощущал себя
частью этого безумия,
этого праздника жизни,
где каждый миг – игра.
В дыму сигарет, в шуме мотора,
в мерцании фар,
я видел отражение
своей неутомимой души.
А за окном, сквозь шторы,
проносились города,
пейзажи, люди,
калейдоскоп судеб.
И каждая строка,
каждый прочитанный стих,
были новой главой
в моей бесконечной книге.

Так продолжалось двести лет,
я незаметно стал скелет.
Но не из костей и плоти,
а из воспоминаний,
из прожитых мгновений,
из встреч и расставаний.
Мое тело, возможно,
и стало хрупким,
как древний пергамент,
но дух мой крепок,
как алмаз, закаленный
в горниле испытаний.
Я видел, как сменялись эпохи,
как рушились империи,
как рождались новые миры,
как менялись люди.
И в этом вечном движении,
в этом круговороте жизни,
я находил свой смысл,
свое место.
Земля восьмиугольна,
и мне смешно и больно.
Смешно от абсурдности бытия,
от нелепости наших стремлений,
от нашей краткой жизни,
что кажется вечностью.
И больно от того,
что столько красоты
остается незамеченной,
что столько любви
не находит отклика.
Но даже в этой боли
есть своя красота,
своя печальная мелодия,
что звучит в моей душе.

Александр Переверзин.