Анализ стихотворения Александра Миронова «Ворона»

Ворона хлопает крылами,
качая дерево сухое,
и время, сотканное нами,
летит, как облако больное.
Я в облаках твоих, приятель,
сижу, раскачиваясь, в клетке.
Порхают дети, словно яти,
в конце раздумчивой строки.
Я обнаружен, словно дятел,
я заколдован, словно ветки,
меня качают в пальцах цепких
одни вороны-дураки. —
Мой милый друг, я только шар,
я круглый дух несоответствий,
крутое яблоко добра,
одетое в личину бедствий,
больное облако высот,
я упаду в небесный вертеп,
и мнимых чисел хоровод
меня окружит после смерти.
(Прощай сегодня и вчера,
прощай, ворона недотрога,
еще немного топора
и выстрела еще немного.)
Рулетку чисел повернуть
рукою ангельского чина, —
позволь сегодня мне уснуть,
всему вороною причина.

Александр Миронов.

Ворона хлопает крылами,
качая дерево сухое,
и время, сотканное нами,
летит, как облако больное.
В этом образе тревожного полета, где каждый взмах крыла вороны кажется предвестием чего-то неизбежного, скрывается глубокая метафора. Сухое дерево символизирует угасание, конец чего-то, что когда-то было полным жизни. А время, «сотканное нами», приобретает болезненную, тягучую форму, подобно облаку, которое не движется, а как бы страдает, застыв в своей трагической красоте. Это время, наполненное нашими надеждами и разочарованиями, нашими совместными переживаниями, теперь кажется обремененным грузом прошлого.

Я в облаках твоих, приятель,
сижу, раскачиваясь, в клетке.
Порхают дети, словно яти,
в конце раздумчивой строки.
Поэт оказывается в плену этих «облаков», которые, будучи образами мечтаний или иллюзий, на деле оказываются «клеткой». Это ощущение ловушки, где даже самые светлые мысли или воспоминания не дают свободы, а лишь поддерживают состояние подвешенности, неопределенности. «Дети, словно яти», символизируют невинность, потенциал, но и хрупкость. Их присутствие «в конце раздумчивой строки» подчеркивает, что даже в моменты глубоких размышлений, когда кажется, что вот-вот будет найдено решение или смысл, они остаются где-то на периферии, как бы намекая на невысказанное, на то, что остается за гранью постижения.

Я обнаружен, словно дятел,
я заколдован, словно ветки,
меня качают в пальцах цепких
одни вороны-дураки. —
Образ «дятла» намекает на навязчивое, постоянное внимание, на то, что его сущность «обнаружена» и, возможно, подвергается критике или анализу. «Заколдован, словно ветки», говорит о беспомощности, о том, что он находится во власти внешних сил, которые им управляют. «Вороны-дураки» – это, вероятно, те, кто, несмотря на кажущуюся мудрость или авторитет, на самом деле не понимают истинной природы вещей, а лишь бездумно манипулируют им, «качая в пальцах цепких». Это может быть метафорой общества, его предрассудков или непонимания.

Мой милый друг, я только шар,
я круглый дух несоответствий,
крутое яблоко добра,
одетое в личину бедствий,
больное облако высот,
я упаду в небесный вертеп,
и мнимых чисел хоровод
меня окружит после смерти.
Здесь поэт определяет себя через серию противоречивых образов. «Шар» – символ завершенности, но и замкнутости. «Круглый дух несоответствий» – это признание собственной неоднозначности, раздвоенности, невозможности вписаться в одну определенную категорию. «Крутое яблоко добра, одетое в личину бедствий» – это парадоксальное сочетание, где истинное добро скрывается под маской несчастий, или, возможно, добро само по себе несет в себе зерна грядущих бед. «Больное облако высот» – снова образ болезненной мечтательности, но уже на более высоком, духовном уровне. Предвкушение падения в «небесный вертеп» – это ироничное, трагическое видение загробного мира, который оказывается не возвышенным местом, а скорее прибежищем для тех, кто не вписался в земные рамки. «Мнимых чисел хоровод» после смерти – это, возможно, метафора бессмысленности земных достижений и расчетов перед лицом вечности, или же игра с идеей предопределенности, где даже после смерти остаются лишь абстрактные, «мнимые» сущности.

(Прощай сегодня и вчера,
прощай, ворона недотрога,
еще немного топора
и выстрела еще немного.)
Эти строки выражают окончательное прощание с прошлым, с его проблемами и с теми, кто символизирует его – «ворона недотрога». Упоминание «топора» и «выстрела» создает атмосферу неизбежности, решительности, но и трагического финала. Это может быть как метафора конца, так и намек на акт саморазрушения или освобождения через резкое, болезненное действие.

Рулетку чисел повернуть
рукою ангельского чина, —
позволь сегодня мне уснуть,
всему вороною причина.

Александр Миронов.
Финальная строфа содержит мольбу об умиротворении, о «сне», который станет избавлением. «Рулетка чисел», вращаемая «рукою ангельского чина», намекает на то, что даже в этом окончательном решении есть элемент судьбы, предопределенности, управляемый высшими силами. Однако, несмотря на это, последняя строка «всему вороною причина» возвращает нас к начальному образу, замыкая круг. Ворона, этот символ, который сопровождал поэта на протяжении всего пути, оказывается первопричиной всего – и полета, и падения, и, возможно, этого окончательного «сна». Это подчеркивает циклическую природу бытия, где начало и конец неразрывно связаны, а кажущиеся незначительными события или образы могут нести в себе глубокий смысл и определять всю последующую жизнь.