Несколько смертных строк смертному телу
столько же светлых мук светлому взгляду
бедный твой город: картонный, а белый белый
белой гостиной славный фонтаном садом
скаредный всхлип а выдох на всё согласный
сводной одной минутой явился скудный
смутный вид сбоку сиял красотой напрасной
ссадиной рта простудной
так проплывая слои атмосферы серной
мягкие ткани памяти проникая
вслед тебе льется лес ели и желны
достигая тебя зеленея вовсе смывая
Анна Горенко.
Несколько смертных строк смертному телу
столько же светлых мук светлому взгляду
бедный твой город: картонный, а белый белый
белой гостиной славный фонтаном садом
скаредный всхлип а выдох на всё согласный
сводной одной минутой явился скудный
смутный вид сбоку сиял красотой напрасной
ссадиной рта простудной
так проплывая слои атмосферы серной
мягкие ткани памяти проникая
вслед тебе льется лес ели и желны
достигая тебя зеленея вовсе смывая
Анна Горенко.
В этих строках, словно в застывшем мгновении, мерцает вся хрупкость человеческого бытия. «Смертные строки смертному телу» – это неизбежность увядания, приговор, начертанный самой природой. Но даже в этой обреченности есть своя, особая, «светлая мука», которая освещает «светлый взгляд», придавая ему глубину и трагизм. Возможно, это взгляд, стремящийся постичь непостижимое, увидеть за пеленой обыденности вечные истины, которые, несмотря на бренность тела, продолжают существовать.
Город, описанный как «картонный, а белый белый», кажется декорацией, хрупким фасадом, за которым скрывается пустота. Белизна гостиной, контрастирующая с этим безжизненным антуражем, становится лишь фоном, на котором разыгрывается внутренняя драма. Фонтан, символизирующий жизнь и движение, здесь, видимо, тоже лишен своей естественной силы, становясь лишь элементом этой искусственной, «белой» красоты. Возможно, это метафора мира, который пытается казаться ярким и полным жизни, но на самом деле лишен истинной сущности, подобно картонным декорациям.
«Скаредный всхлип» – это звук боли, сдержанной, но от этого не менее пронзительной. Он противопоставляется «выдоху на всё согласный», который может означать смирение, принятие неизбежного, или, наоборот, некую внутреннюю опустошенность, когда силы на сопротивление уже исчерпаны. «Сводная минута» – это время, сжатое до предела, момент, когда всё самое важное происходит, или, наоборот, упускается. «Скудный» и «смутный вид сбоку» подчеркивают мимолетность, неполноту восприятия, будто сама реальность ускользает, оставляя лишь отблески, «красоту напрасную». «Ссадина рта простудная» – это физическое проявление слабости, уязвимости, которое добавляет картине земной, почти осязаемой боли.
Далее, образ «слоев атмосферы серной» вызывает ощущение тяжести, душного воздуха, возможно, символизирующего гнетущее прошлое или тяжелые воспоминания. Это воздух, который проникает сквозь «мягкие ткани памяти», оставляя свой след, окрашивая их. А затем, словно в противовес этой мрачной атмосфере, возникает образ леса – «лес ели и желны», который «вслед тебе льется». Это движение природы, ее неудержимое стремление к жизни, к росту. Лес, «достигая тебя зеленея вовсе смывая», символизирует очищение, обновление, способность природы поглощать и трансформировать даже самые темные стороны бытия. Это надежда на возрождение, на то, что даже после самых мрачных испытаний жизнь найдет свой путь, прорастая новой зеленью, смывая следы прежних страданий.