Стихотворение Бориса Поплавского: Яркие лимонады и ядовитый закат

Мы пили яркие лимонады и над нами флаги кричали

И бранились морские птицы

Корабли наклонялись к полюсу

Полное солнце спало в феерическом театре

В пыли декораций где огромные замки наклонялись

Под неправдоподобными углами

В пустом и чёрном зале сидело старое счастье в рваных ботинках

И курило огромные-дешёвые папиросы

Созерцая ядовитый огонь заката

В пыли кулис

А наверху плыли дирижабли

Люди кричали и пропадали

Дали молчали и появлялись

И уже шёл дождь

Изнутри вовне, из прошлого в будущее

Унося в своей серой и мягкой руке

Последнюю доблесть моряков

Борис Поплавский.

Мы пили яркие лимонады и над нами флаги кричали, их полотнища развевались на ветру, как яркие, кричащие птицы, предвещая дальние странствия или бурные события. И бранились морские птицы, их пронзительные крики смешивались с шумом волн и скрипом мачт, создавая неповторимую симфонию портового города. Корабли, словно живые существа, наклонялись к полюсу, их корпуса отражались в темной воде, а паруса, надутые ветром, устремлялись в неведомые дали.

Полное солнце спало в феерическом театре, его последние лучи окрашивали небо в немыслимые цвета, создавая грандиозное зрелище, достойное сцены. В пыли декораций, где огромные замки, построенные из картона и холста, наклонялись под неправдоподобными углами, словно грозя рухнуть, ощущалась хрупкость и иллюзорность мира. Эти декорации, свидетели бесчисленных представлений, хранили в себе отголоски смеха и слез, радости и отчаяния.

В пустом и чёрном зале, где царила тишина, нарушаемая лишь шорохом пыли, сидело старое счастье в рваных ботинках. Оно было обветренным и изношенным, как старый корабль, повидавший множество штормов. И курило огромное-дешёвые папиросы, их едкий дым смешивался с запахом затхлости и забвения. Созерцая ядовитый огонь заката, разливающийся по небу, оно, казалось, искало ответы в мерцающих углях, в последние мгновения угасающего дня. Этот закат, столь же прекрасный, сколь и опасный, символизировал уходящую эпоху, конец чего-то важного.

В пыли кулис, среди забытых реквизитов и сломанных механизмов, скрывалась вся подноготная этого мира, вся его неприглядная изнанка. А наверху, в бездонном небе, плыли дирижабли, гигантские, медлительные корабли воздуха, символизирующие прогресс и новые возможности. Люди кричали и пропадали, их голоса, полные страха или восторга, растворялись в пространстве, оставляя лишь ощущение мимолетности и неопределенности. Дали молчали и появлялись, маня и пугая одновременно, обещая неизведанное.

И уже шёл дождь, неспешный, меланхоличный, словно слезы неба. Изнутри вовне, из прошлого в будущее, он смывал следы времени, стирал границы между эпохами. Унося в своей серой и мягкой руке, словно нежное, но неумолимое прикосновение, последнюю доблесть моряков, их отвагу и жертвенность, которые растворялись в этой стихии, становясь частью вечности. Этот дождь был не просто водой, а метафорой забвения, но в то же время и очищения, предвещающего новое начало.

Борис Поплавский.