Отвращение

Душа в приюте для глухонемых
Воспитывалась, но порок излечен;
Она идет прощаясь с каждым встречным
Среди больничных корпусов прямых.
Сурово к незнакомому ребенку
Мать повернула черные глаза
Когда усевшись на углу на конку
Они поехали с вещами на вокзал;
И сколько раз она с тех пор хотела
Вновь онеметь или оглохнуть вновь,
Когда стрела смертельная летела
Ей слишком хорошо понятных слов.
Или хотя бы поступить на службу
В сей вышеупомянутый приют,
Чтоб слов не слышать непристойных дружбы
И слов любви столь говорливой тут

Борис Поплавский.

ОТВРАЩЕНИЕ

Душа в приюте для глухонемых
Воспитывалась, но порок излечен;
Она идет прощаясь с каждым встречным
Среди больничных корпусов прямых.
Сурово к незнакомому ребенку
Мать повернула черные глаза
Когда усевшись на углу на конку
Они поехали с вещами на вокзал;
И сколько раз она с тех пор хотела
Вновь онеметь или оглохнуть вновь,
Когда стрела смертельная летела
Ей слишком хорошо понятных слов.
Или хотя бы поступить на службу
В сей вышеупомянутый приют,
Чтоб слов не слышать непристойных дружбы
И слов любви столь говорливой тут.

Эта встреча, эта грубость материнского взгляда, словно отпечаталась в сознании ребенка, оставив глубокий след. Мир, который должен был быть полон заботы и нежности, предстал перед ней в искаженном, отталкивающем свете. Приют, место, где, казалось бы, должны царить тишина и покой, стал для нее невольным свидетелем травмирующего опыта. Больничные корпуса, с их стерильной прямотой и безликостью, лишь усиливали ощущение чужеродности и одиночества.

Слова, как оказалось, могут быть не менее разрушительными, чем физическая боль. «Стрела смертельная», «слишком хорошо понятных слов» – эти метафоры передают всю остроту переживаний героини. Она научилась бояться речи, бояться того, что могут сказать другие. Чужие слова, особенно те, что касаются «непристойных дружбы» и «любви столь говорливой», стали для нее источником отвращения и желания уйти от мира, где эти слова звучат так громко и навязчиво.

Желание «вновь онеметь или оглохнуть» – это не просто метафора, а глубокое стремление к защите, к ограждению себя от травмирующего опыта. Это желание вернуться в состояние, когда мир был менее пугающим, менее наполненным болью. Приют, который она покинула, теперь предстает перед ней не как место излечения, а как символ утраченной невинности и испорченной чистоты.

Ее стремление вернуться на службу в этот приют – это не желание воссоединения с прошлым, а попытка найти убежище, место, где она сможет избежать ненужных контактов и услышать лишь тишину. Возможно, она надеется, что в стенах приюта, среди тех, кто также отрезан от мира звуков, она сможет обрести внутренний покой и избежать дальнейших душевных ран. Это желание избежать мира, где слова могут ранить, где дружба и любовь могут быть обременены непристойностью и чрезмерной болтливостью.

В тишине, которую она ищет, она надеется найти не пустоту, а наоборот – пространство для исцеления. Это попытка построить свой внутренний мир, где будут царить только те звуки, которые она сама выберет, или же полное их отсутствие, как гарантия безопасности. Ее душа, прошедшая через столь многое, ищет не забвения, а скорее переосмысления, поиска новой формы существования, где боль и отвращение не будут ее спутниками.

Борис Поплавский.