Смерть, Жизнь и Космический Страх в Стихотворении Игоря Булатовского
смерть выходит из жука
и ложится на траву
все кому она легка
видят это наяву
жизнь выходит из окна
и сочится в глубине
все кому она страшна
видят это и во сне
муха режет надо мной
треугольники небес
перед синим сатаной
вьется вьется синий бес
Игорь Булатовский.
смерть выходит из жука
и ложится на траву
все кому она легка
видят это наяву
Такой легкой, прозрачной, словно утренняя роса, смерть предстает перед теми, кто принял ее как естественное завершение цикла. Она не несет с собой ужаса или боли, а скорее покой, растворение в вечности. Это не конец, а переход, момент, когда бренное тело уступает место чему-то иному, неведомому, но не враждебному. Видение смерти как освобождения, как избавления от земных тягот, доступно тем, кто готов отпустить контроль, кто не цепляется за материальное, кто взирает на бытие с мудростью и смирением. Они видят ее не как чудовище, а как тихую гостью, приносящую долгожданный отдых.
жизнь выходит из окна
и сочится в глубине
все кому она страшна
видят это и во сне
Иная картина открывается тем, кто боится жизни, ее непредсказуемости, ее скоротечности. Жизнь для них – это не дар, а бремя, источник тревог и разочарований. Она ускользает, как вода сквозь пальцы, оставляя лишь чувство утраты и сожаления. Жизнь, увиденная сквозь призму страха, становится чем-то внешним, чем-то, что происходит с другими, но не с тобой. Она «выходит из окна», покидая тебя, оставляя пустоту. И эта пустота «сочится в глубине», порождая ощущение безысходности. Страх перед жизнью заставляет видеть ее даже в снах, но не как возможность, а как угрозу, как нечто, что может поглотить, разрушить. Это видение жизни как нечто чуждое, неуправляемое, что постоянно ускользает, рождает в душе тревогу и неуверенность.
муха режет надо мной
треугольники небес
перед синим сатаной
вьется вьется синий бес
А в этом мире, где реальность переплетается с ирреальным, где тонкая грань между видимым и незримым стирается, появляется образ мухи. Она, крошечное существо, кажется, обладает силой преображать пространство, «резать» небо, создавать из него абстрактные, пугающие фигуры – треугольники. Эти треугольники, острые и холодные, символизируют нечто враждебное, нечто, что нарушает гармонию. И все это происходит «перед синим сатаной», который, возможно, олицетворяет собой высшую силу зла, или же просто бездонную, пугающую глубину космического пространства, наполненного неизвестностью. В этой бездне, в этом синем мраке, «вьется вьется синий бес». Этот образ тревоги, страха, хаоса, который не имеет четкой формы, но постоянно присутствует, пульсирует, затягивая в свою круговерть. Этот бес – не просто зло, а скорее воплощение экзистенциальной тревоги, ощущение собственной ничтожности перед лицом непостижимой вселенной. Он символизирует внутренний хаос, который отражается во внешнем мире, превращая обыденные явления, вроде полета мухи, в предвестников чего-то зловещего.
Игорь Булатовский.