Стихотворение Кари Унксовой: Анализ и Интерпретация

Когда взметнет
Когда расплачет
Дождем
Тогда убитый ты
Со мною вспоминаешь детство,
Невесту прежнюю. Ушел,
Но как оставил вдов и домы,
Ушел. Но ты уже знакомый
Со мною вместе строишь дом.
И там ты весел, неспокойный,
Но прозорливей, может быть,
И там ты мне поможешь плыть
Через повапленные томы,
Наверно, ты родился жить
Уже у матери, быть может,
Над розовеющим лицом.
Ты забываешь этот дом,
Огонь и дым, тобой несомый,
Стальных ступенек лязг и гром.

Любимый, припади к соску,
Непентес пей. Глотай забвенье.
Верни мое стихотворенье
Молочным крошечным виском.

Кари Унксова.

В этих строках, словно в туманной дымке, проступает образ ушедшего, но навсегда оставшегося в памяти. Дождь, являющийся символом очищения и скорби, становится катализатором воспоминаний. Он смывает наносное, обнажая подлинные чувства и образы из прошлого. «Убитый ты» – не буквальное описание смерти, а скорее метафора утраты, потери той полноты жизни, которая была присуща тебе прежде. В эти моменты, когда стихия берет верх, ты возвращаешься ко мне, к нам, к тому, что связывало нас.

Воспоминания о детстве – это якорь, который помогает не утонуть в потоке времени. Детство – это безмятежность, наивность, первые открытия, когда мир казался безграничным и полным чудес. «Невеста прежняя» – это не просто образ конкретной женщины, а символ юности, первых, возможно, несбывшихся надежд, той части жизни, которая уже прожита, но оставила неизгладимый след. Уход твой, хоть и свершился, оставил после себя пустоту, «вдов и домы» – это не только покинутые близкие, но и нереализованные планы, неосуществленные мечты, дома, которые так и остались недостроенными или опустевшими.

Но ты, даже уйдя, остаешься «знакомый». Это близость, которая не исчезает с расстоянием или временем. И вот, в новом витке бытия, ты снова со мною, и мы «вместе строишь дом». Этот дом – не просто физическое строение, а метафора новой реальности, нового совместного пространства, где мы можем обрести покой и гармонию. Ты в нем «весел, неспокойный», что говорит о твоей неуемной энергии, о стремлении к развитию, но при этом сохраняешь внутреннюю тревогу, присущую творческой натуре.

Однако, в этом новом доме ты становишься «прозорливей». Это значит, что опыт, пережитый тобой, сделал тебя мудрее, способнее видеть суть вещей, проникать в глубину явлений. И эта новая мудрость помогает тебе «плыть через повапленные томы». «Повапленные томы» – это, вероятно, книги, наполненные знаниями, но, возможно, устаревшими или поверхностными. Ты же, своей прозорливостью, помогаешь мне находить истинное, отсеивать лишнее, постигать глубинный смысл.

Твоя природа, твоя сущность, кажется, предопределена для жизни, для творчества. «Наверно, ты родился жить». Эта мысль подчеркивает твою жизненную силу, твою неспособность просто существовать, твою потребность в деятельности, в самовыражении. Возможно, даже в момент рождения, над «розовеющим лицом» матери, уже читалось предначертание твоей судьбы.

Ты стремишься забыть прошлое, «этот дом», «огонь и дым», «стальных ступенек лязг и гром». Это образы, связанные с трудностями, страданиями, возможно, с прошлыми испытаниями, которые ты хочешь оставить позади. Но забвение – это не просто стирание памяти, а скорее трансформация.

«Любимый, припади к соску» – это призыв к близости, к возвращению к истокам, к младенческой беззащитности и потребности в любви. «Непентес пей. Глотай забвенье» – это метафора напитка забвения, который позволяет отключиться от боли и страданий, обрести покой. Но этот покой достигается через принятие, через возвращение к самому себе, к своей истинной природе.

«Верни мое стихотворенье» – это просьба о возвращении чего-то утраченного, возможно, вдохновения, части себя, той искры, которая делает жизнь осмысленной. И это возвращение происходит через «молочным крошечным виском» – символ нежности, уязвимости, зарождения новой жизни, новой надежды.