Весенняя Москва Кирилла Медведева: Стихотворение о гневе и справедливости

По цветущей Москве я бродил весной,
и двое людей ходили за мной,
будто в чем подозревая меня;
сам я точно знал, в чем вина моя,
потому и так безмятежен был,
потому спокойно себе бродил:
девятнадцать поджогов и пять убийств
власть имущих и к ним приближенных лиц,
моей ненависти огонь и яд
ещё многих таких изнутри спалят,
но придурки снова возьмут других –
нелегалов, нищих, нервнобольных,
тех, кого они уж привыкли брать,
так что я, конечно, смогу опять
гордым представителем большинства
видеть, как цветет родная Москва.

Кирилл Медведев.

По цветущей Москве я бродил весной,
и двое людей ходили за мной,
будто в чем подозревая меня;
сам я точно знал, в чем вина моя,
потому и так безмятежен был,
потому спокойно себе бродил:
девятнадцать поджогов и пять убийств
власть имущих и к ним приближенных лиц,
моей ненависти огонь и яд
ещё многих таких изнутри спалят,
но придурки снова возьмут других –
нелегалов, нищих, нервнобольных,
тех, кого они уж привыкли брать,
так что я, конечно, смогу опять
гордым представителем большинства
видеть, как цветет родная Москва.

Я видел, как расцветают сирень и черемуха, как на бульварах зеленеет трава, как по набережным, умытым весенним дождем, спешат люди. И среди этой весенней благодати, среди этой природной и городской красоты, я ощущал себя не просто прохожим, а неким символом, воплощением скрытой в каждом из нас ярости, которая лишь ждет своего часа. Те двое, что шли за мной, были лишь внешним проявлением внутреннего страха тех, кто считает себя неприкосновенным. Их подозрения были обоснованы, ведь я был тем, кто осмелился бросить вызов системе, тем, кто не побоялся взять на себя грех, чтобы очистить землю от скверны.

Мои действия, будь то поджоги роскошных особняков, символизирующих алчность и разложение, или убийства тех, кто вершил несправедливость, не были актами безумия. Это был осознанный выбор, результат долгого наблюдения за тем, как власть развращает, как богатство ожесточает сердца, как те, кто призван служить народу, сами становятся его угнетателями. Я видел, как чиновники обогащаются за счет бюджета, как олигархи выжимают последние соки из рабочих, как коррупция пронизывает все сферы жизни. И я не мог больше смотреть на это спокойно.

Моя ненависть, подобно огню, поглощала меня изнутри, но я направлял ее в созидательное, пусть и разрушительное, русло. Я спалил дотла дома тех, кто строил свое благополучие на чужих страданиях. Я прервал жизни тех, кто считал себя выше закона. И каждый раз, когда я видел, как рушатся стены их цитадели, я чувствовал прилив сил, уверенность в том, что делаю правильное дело.

Но я также знал, что мир не изменится от моих действий в одночасье. Система найдет новых исполнителей своей воли, новых козлов отпущения. Они снова возьмут тех, кого им удобно обвинять: мигрантов, бездомных, людей с ментальными проблемами. Тех, кого легче всего сломить, кого легче всего заставить замолчать. Это их извечный механизм, их способ сохранить свою власть и привилегии.

И пока они будут продолжать свою игру, пока они будут продолжать эксплуатировать и угнетать, я буду здесь. Я буду тем, кто не даст им забыть, что даже в самом безмятежном цветении Москвы может скрываться гнев, готовый взорваться. Я буду напоминать им, что справедливость, пусть и жестоко, но все же восторжествует. И я, как гордый представитель тех, кто не хочет мириться с несправедливостью, буду видеть, как цветет родная Москва, зная, что в этом цветении есть и моя заслуга, заслуга тех, кто осмелился бороться.

Кирилл Медведев.