Сюрреалистичные образы в поэзии: анализ стихотворения Марианны Гейде

небо, осипшее от ангины,
садится на воду, жадно пьёт
цикорный кофе с имбирным неоном,
гвоздичным аргоном,
разлитым бензином.

Эта странная картина, словно сон наяву, затягивает, окутывает своей сюрреалистичностью. Небо, утомлённое, будто бы заболевшее, обретает физическую форму, касаясь поверхности воды, вбирая в себя её прохладу и таинственность. Цикорный кофе, символ горечи и привычной рутины, смешивается с яркими, неожиданными оттенками: имбирным неоном, словно вспышкой света в серой будничности, и гвоздичным аргоном, ароматом, напоминающим о чём-то древнем, почти забытом, но крепко въевшемся в память. Разлитый бензин добавляет нотку опасности, предчувствия чего-то, что может вспыхнуть в любой момент.

небо спросило, что́ нам
привезти, и мы сказали: вези нам
то, чего дома не знаем,
ничего мы дома не знаем.
да и нет у нас ничего своего,
многие это считают раем,
ну, мы не знаем.

Эта просьба, обращённая к этому необычному небу, отражает глубокое внутреннее состояние. Желание получить нечто новое, неизведанное, то, что вырвет из привычного круга, из той пустоты, которая ощущается как дом, как единственное знакомое пространство. Но парадокс в том, что именно в этой пустоте, в отсутствии чего-то своего, многие находят утешение, считают это райским состоянием. Но для тех, кто задаёт этот вопрос, ответ остаётся неопределённым, туманным, как и само небо.

мы сидим и разминаем,
как в ладошке, хлеб во рту,
и вполне напоминаем ничего и пустоту,
ничего не понимаем, но внимаем просто так:

• вдруг на твёрдом алом нёбе
  закачается пятак,
• вдруг прогулочный корабль
  закачается о нас,
• или юбилейный рубль
  кто-то под язык запас,

много лодок длиннотелых
пляшут узкими боками,
рядом, голый и беспалый,
тополь просится руками:
кисти новые и краски,
и немного попылить,
у него забрали пальцы,
он не может говорить,
у него забрали кольца,
он не может подкупить,
только четырьмя культями
в небо мокрое долбить.

Процесс жевания хлеба, простой, обыденный, становится метафорой существования. Хлеб, символ жизни, разминается без цели, без понимания, просто по привычке. Это отражение состояния «ничего и пустоты», когда нет ясного смысла, нет чёткого направления. Внимание сосредоточено на мелочах, на случайных событиях, которые могут нарушить эту монотонность: монетка, падающая на нёбо, словно символ удачи или проигрыша; корабль, олицетворение путешествия, которое может задеть, затронуть; юбилейный рубль, спрятанный под язык, как тайное желание или надежда. Лодки, движущиеся в воде, символизируют течение времени, жизнь, которая проходит мимо. Особое место занимает тополь, лишённый «пальцев» и «колец», символ художника, творца, который потерял свои инструменты, свою возможность выразить себя. Его «культи» тянутся к небу, моля о новом, о возможности создавать, творить, даже если это будет лишь «пыль» – мимолётное, но существующее.

небо мокрое мотает
головою, как веслом:
— Так уж надо, так бывает,
и нередко поделом. —

Ответ неба – это смирение перед неизбежным. Его движение, похожее на гребок веслом, символизирует принятие судьбы, хода вещей. «Так уж надо, так бывает» – фраза, полная фатализма, понимания того, что многие события, даже болезненные, имеют своё место и причину, и иногда «поделом» – заслуженное воздаяние.

больше ничего не скажет,
как цветные леденцы,
окна маленькие лижет,
и кусается свинцом.

Затем небо, словно устав от разговора, умолкает. Его присутствие ощущается через мелкие, но острые детали: «цветные леденцы» – яркие, но хрупкие, манящие, но не дающие насыщения; «окна маленькие лижет» – словно любопытный наблюдатель, касающийся мира, но не проникающий в него; «кусается свинцом» – напоминание о боли, о тяжёлой, токсичной реальности.

зажигаются огни:
окнам маленьким щекотно,
и от этого они

• выставляют, как щиты,
• плотно тканные полотна,
• избегают темноты.

Появление огней – это ответ на эту болезненность, попытка противостоять ей. Окна, как живые существа, ощущают «щекотку» света, от чего инстинктивно защищаются, выставляя «плотно тканные полотна» – символы защиты, уединения, стремления избежать мрака, как внешнего, так и внутреннего.

в мире стало малолюдно,
лишь распяленные пятна
проплывают иногда,
называются зонты,

• разжимаются охотно
• и сжимаются обратно.

Мир становится пустым, «малолюдным». Единственные «обитатели» – это «распяленные пятна», зонты, которые, как живые существа, появляются и исчезают, открываются и закрываются. Они символизируют мимолётность встреч, временную защиту от чего-то, что ещё не определено, но ощущается как нечто, от чего нужно укрыться.

Марианна Гейде.