Анализ стихотворения Олега Юрьева: Мрак, море и одиночество

О мрачная звезда раздевшихся морей,
Недвижно стонущих на наклоненных ложах,
О мрак, раскатанный над спальнею моей,
Катящейся за небоскат на обжиг,
О том, как спать один, забыл я. Сколько дней
В пустой постели с кроткими морями.

Когда приходит ночь, становится ясней
Блестяще-ржавый меч, лежащий между нами.

Как знать, какой еще разыщется разврат
В сей жизни, будущей? В той, бодрствуя, сущей…
Пока ж мне хорошо. Я сплю. Я жив. Я рад
Глухой звезде, над ложем тьму кующей.

Олег Юрьев.

О мрачная звезда раздевшихся морей,
Недвижно стонущих на наклоненных ложах,
О мрак, раскатанный над спальнею моей,
Катящейся за небоскат на обжиг,
О том, как спать один, забыл я. Сколько дней
В пустой постели с кроткими морями, чьи волны, словно вздохи вечности, шепчут мне о несбывшемся. Этот сон, или, скорее, это забвение, окутывает меня, подобно бархатной пелене, приносящей одновременно и утешение, и тревогу. Недвижность вод, их склонённые ложа – метафора застывшего времени, ушедших возможностей, тех путей, что остались не пройденными.

Когда приходит ночь, становится ясней
Блестяще-ржавый меч, лежащий между нами.
Этот клинок, символ невысказанных слов, нерешённых конфликтов, невыполненных обещаний, становится осязаемым в темноте. Его блеск, наполовину стёртый временем, подобен памяти о прошлых ранах, о тех битвах, что велись внутри, в тишине собственной души. Он напоминает о хрупкости покоя, о том, что даже в самой глубокой тишине всегда присутствует нечто острое, готовое в любой момент пронзить.

Как знать, какой еще разыщется разврат
В сей жизни, будущей? В той, бодрствуя, сущей…
Эти вопросы, рожденные из бездны ночи, терзают душу. Что принесёт завтрашний день, какие искушения, какие соблазны, какие новые формы забвения? Разврат – это не только грех, но и отказ от себя, от истинного пути, от поиска смысла. Он может проявляться в самых неожиданных формах: в погоне за пустыми удовольствиями, в самообмане, в отказе от ответственности. А «бодрствуя, сущей» – это жизнь, полная осознанности, где каждый миг наполнен смыслом, где нет места иллюзиям.

Пока ж мне хорошо. Я сплю. Я жив. Я рад
Глухой звезде, над ложем тьму кующей.
И всё же, несмотря на тревожные мысли, есть в этом состоянии покоя нечто глубоко удовлетворяющее. Сон – это временное убежище, где можно отдохнуть от суеты мира, от груза бытия. Жизнь, даже в её спящем, полузабытом состоянии, продолжает теплиться. И эта «глухая звезда», эта далёкая, равнодушная к земным страстям сила, что «тьму куёт» над ложем, становится не врагом, а скорее молчаливым свидетелем, символом вечного, неизменного порядка. В её холодной красоте есть своя особая, мрачная гармония, которая успокаивает, позволяя вновь погрузиться в объятия забвения, в ожидании нового дня, с его неизведанными радостями и печалями.