Последнее Рождество
с последним рождеством
в предчувствии всего, что было
в сердце тлеет такое вещество,
которое всех моих сестер убило
их выносили в золотых гробах
с любовной плесенью на губах
несли несли сквозь разрушенный петроград
в наушники орал сатанинский лайбах
Бог, пошли мне полк израильских солдат!
(я не помню хроники этой битвы)
они теперь лежат в братской могилке
вместо надгробных плит – деревянные бирки
с рождеством, сестры мои, с рождеством
вот вам на всех одно обручальное кольцо
пусть петербург висит над всеми
безмолвным золоченым бубенцом.
Александр Анашевич.
ПОСЛЕДНЕЕ РОЖДЕСТВО
с последним рождеством
в предчувствии всего, что было
в сердце тлеет такое вещество,
которое всех моих сестер убило
их выносили в золотых гробах
с любовной плесенью на губах
несли несли сквозь разрушенный петроград
в наушники орал сатанинский лайбах
Бог, пошли мне полк израильских солдат!
(я не помню хроники этой битвы)
они теперь лежат в братской могилке
вместо надгробных плит – деревянные бирки
с рождеством, сестры мои, с рождеством
вот вам на всех одно обручальное кольцо
пусть петербург висит над всеми
безмолвным золоченым бубенцом.
Это не просто стихи, это крик души, застывший в словах, эхо невыносимой потери, которое звучит сквозь время. «Последнее Рождество» Александра Анашевича – это не праздничная открытка, а скорее пронзительное прощание, обращенное к тем, кто уже никогда не разделит с ним этот светлый праздник. Чувство предчувствия, которое описывается в начале, – это не просто трепет перед грядущим, а тяжелая, давящая предчувствие неизбежного конца, предчувствие утраты, которое уже поселилось в сердце и стало частью его самого.
«Такое вещество, которое всех моих сестер убило» – эта метафора поражает своей прямотой и жестокостью. Она говорит о чем-то внутреннем, разрушительном, что оказалось сильнее самой жизни, что стало причиной гибели целого поколения, целого круга близких людей. Это может быть болезнь, война, социальная катастрофа, или же нечто более абстрактное – общая безнадежность, утрата веры, разрушение идеалов. Смерть сестер, выносимых в «золотых гробах», подчеркивает ценность и трагичность их жизни, а «любовная плесень на губах» – это жуткий, но сильный образ увядания, разложения, когда даже любовь оказывается бессильной перед лицом смерти.
Шествие сквозь «разрушенный Петроград» – это яркая картина города, пережившего катастрофу, возможно, блокаду, революцию, гражданскую войну. Сам город становится свидетелем и участником трагедии, его разрушенные улицы и здания отражают внутреннее состояние лирического героя. Гул «сатанинского лайбаха» в наушниках – это диссонанс, резкий, агрессивный звук, который лишь усиливает ощущение хаоса и боли, контрастируя с тишиной смерти и скорби.
Молитва «Бог, пошли мне полк израильских солдат!» – это не просьба о военной помощи в привычном смысле. Скорее, это призыв к некой высшей силе, к защите, к справедливости, к порядку, который мог бы противостоять этому разрушению. Образ израильских солдат, символизирующих организованную силу, дисциплину и, возможно, духовную стойкость, призван стать щитом против всепоглощающего хаоса. Строка «я не помню хроники этой битвы» говорит о том, что сама битва, будь то реальная война или внутренняя борьба, была настолько опустошающей, что оставила лишь пробелы в памяти, лишь след боли.
Братская могила и деревянные бирки вместо надгробных плит – это символ забвения, утраты индивидуальности, когда множество жизней сливаются в единую, безликую массу. Но даже в этой скорбной картине звучит прощальное, но все же человечное пожелание: «с рождеством, сестры мои, с рождеством». Это попытка сохранить частичку праздника, частичку света для тех, кто уже ушел. «Одно обручальное кольцо на всех» – это символ утраченной надежды на будущее, на продолжение рода, на семейное счастье. Оно же может символизировать единство погибших, их общую судьбу.
И финальный образ – «петербург висит над всеми безмолвным золоченым бубенцом». Петербург, символ культуры, истории, красоты, теперь становится надзирателем, молчаливым свидетелем трагедии, сверкающим, но холодным и недостижимым, как бубенец, который издает звук лишь при движении, но здесь он безмолвен. Это образ города, который продолжает жить своей жизнью, не замечая, а может быть, и равнодушно взирая на страдания тех, кто остался внизу, среди руин и потерь. Стихи Анашевича – это глубокое размышление о жизни, смерти, потере и непрочности человеческого существования, запечатленное в мрачных, но завораживающих образах.
Александр Анашевич.