Каша из бездонной пиалы: анализ стихотворения Дениса Крюкова

Ем кашу из бездонной пиалы, а снег усиливается.
Белая каша — страна наша, и снег-смерть
Слабо улыбается, когда спит-спит, а потом просыпается.

Снег, словно пепел прошедших пожарищ, укрывает землю, приглушая звуки, стирая очертания. Город превращается в призрачный лабиринт, где каждый дом, каждое дерево окутаны одинаковой белой пеленой. В этой тишине, нарушаемой лишь свистом ветра, рождаются странные образы, проникающие в сознание, словно морозный воздух.

…у снеговика вместо носа — обгрызенный карандаш.
Им рисовали любовь и смерть.
И теперь у снеговика есть и любовь, и смерть.
Ему тепло и холодно.
Он смотрит в одну точку:
«Кто поможет моему сыночку? Вынесет из оврага.
Всё остальное стерпит бумага».

Этот снеговик — не просто детская игрушка, слепленная из снега. Он — символ, воплощение двойственности бытия. Его нос-карандаш, когда-то служивший для запечатления на бумаге ярких эмоций, теперь стал частью его самого, немым свидетелем прожитых мгновений. Любовь и смерть, столь тесно переплетенные в жизни, нашли свое отражение в его снежной душе. Он чувствует и радость, и боль, и надежду, и отчаяние. Его взгляд устремлен вдаль, к оврагу, символизирующему пропасть, из которой, возможно, не выбраться. Его «сыночек» — это, вероятно, нечто хрупкое, нечто, требующее немедленной помощи, чего-то, что может быть потеряно навсегда. А «бумага» — это всё остальное, менее значимое, то, что можно пережить, перетерпеть, что не оставит глубоких ран.

• Отрываешь голову от наволочки, пропахшей пóтом
• Безрадостных снов, и потóм
• Кашу ешь проснувшимся идиотом,
• На лестничной площадке разговариваешь с чужим котом.

Утро не приносит облегчения. Наволочка, пропахшая запахом несбывшихся надежд и тревог, кажется липкой, тяжелой. Пробуждение — это не освобождение, а возвращение к реальности, которая порой кажется более абсурдной, чем самый дикий сон. И вот ты, «проснувшийся идиот», пытаешься найти смысл в тарелке с кашей, которая, как и страна, кажется бездонной. В этой сюрреалистической картине появляется кот — спутник одиночества, молчаливый свидетель твоих метаний.

• Иногда этот кот напоминает Бодлера,
• Иногда говорит: «Я твой Шиш»,
• Иногда носит странное имя Валера,
• Иногда нестранное — Гильгамышь.

Кот — это не просто животное. Он — зеркало, отражающее разные грани тебя самого, твои страхи и желания. В нем видится поэт, погруженный в меланхолию, или же нечто более древнее, мистическое, могущественное. Он может быть как обыденным «Валерой», так и великим героем из мифов, олицетворением силы и стойкости. Его речь, если она есть, — это шепот подсознания, подсказки или насмешки.

• Иногда вместо него пыль подрагивает,
• Как бы пытаясь дотронуться до ноги,
• Иногда не успеваю: дорога, бумага,
• Если слышишь меня, помоги.

Реальность становится еще более зыбкой, когда даже кот исчезает, оставляя лишь дрожащую пыль, словно призрачное прикосновение. Мир ускользает, растворяется в снежной пелене. «Дорога» — это путь, по которому движешься, возможно, к цели, а возможно, и в никуда. «Бумага» — это снова символ, возможно, обещаний, контрактов, или же просто листов, на которых можно записать свои мысли, прежде чем они исчезнут. В этой потере ориентиров, в этой зыбкости бытия, звучит отчаянный зов о помощи, мольба о том, чтобы кто-то услышал, кто-то пришел и вынес из оврага.

Денис Крюков.