Газета, птица и стена: Символы времени и бытия
В газете меня известили о том, что птица летела,
Невесомая тень, прочертившая небосвод, несущая весть о чем-то неуловимом.
Что сосны стояли, меня известили, что было как было,
Молчаливые стражи времени, чьи кроны шептали древние тайны.
Все было и было когда-то, газета горела,
Символ мимолетности, пепел уносимый ветром перемен.
И буквы горели, касаясь другого предела,
Границы реальности, где прошлое сливается с настоящим, где оживают забытые сны.
Так в комнате чай за стеной наливают горячий,
Теплый, обжигающий, приносящий утешение и забвение.
Горячими пальцами чашку от губ отрывают,
Отрываясь от мгновения, от вкуса жизни, от ее хрупкой реальности.
Но и за этой стеной вырастает глядящий,
Безмолвный свидетель, чьи глаза впитывают свет и тень, чье сознание постигает суть вещей.
Глядит, пока стену усталой рукой не сминает,
Сминает преграды, возведенные страхом и невежеством, проникая в глубины бытия.
Газета горела, и птица, сгорая, касалась
Огненных перьев, оставляя след в памяти, след в вечности.
Вернее, те буквы, что нас и ее означали,
Слова, сплетающие судьбы, слова, несущие смысл, слова, рождающие миры.
Касались другого такого, что было, казалось
Неизбежным, предопределенным, частью великого замысла.
Сверкающим голосом в неразрушимом начале,
В первозданном хаосе, где зарождаются вселенные, где царит вечная жизнь.
Птица, символ свободы и полета, теперь лишь отголосок прошлого, запечатленный на страницах газеты. Сосны, олицетворение стойкости и мудрости, молчаливо хранят память о минувших веках. Горячий чай, отражение человеческих желаний и стремлений, согревает душу, но не может утолить жажду познания. Стена, разделяющая миры, символизирует границы нашего восприятия, которые мы постоянно стремимся преодолеть. В этом бесконечном круговороте бытия, где прошлое переплетается с настоящим, а реальность сливается с мечтой, мы ищем свой путь, свой смысл, свое место во Вселенной. Газета, как и птица, сгорает, оставляя лишь пепел, но слова, запечатленные на ее страницах, продолжают жить, касаясь другого предела, другого мира, другого сознания. И в этом сияющем голосе, в этом неразрушимом начале, мы находим вечность.
Андрей Гришаев.