Дворник из подвала: Стихотворение Марии Степановой

– Ах, мама, что у нас за дворник
Живет в подвальном этаже?
Его рассыпчатое имя
Не вспоминается уже.

Уже нечасто он, проклятый,
Выходит на горючий лед,
Железной шаркает лопатой,
Метлою острою скребет.

Когда я утром одеваюсь
И на работу ухожу,
Или когда я раздеваюсь
И в ящик туфли уложу,

В утробе тесного подвала
При свете ночи или дня
Он все лежит, как покрывало,
И бездна смотрит на меня.

– Ах, дочка, мы с тобой не знали,
Что наш пропавший Алексей
Живет в нетопленном подвале,
Полузабытый от людей.

А что сама ты не узнала,
Что это твой жених и муж,
Так эта жизнь большая зала,
По ней гуляет много душ.

А что желтее апельсина
Его нерусские черты,
Так это тоже объяснимо:
И мы с тобой давно не те.

Мы устарели, как трамваи,
Мы дотянулись до седин.
А он, как лампа восковая,
В подвале светится один.

Мария Степанова.

– Ах, мама, что у нас за дворник
Живет в подвальном этаже?
Его рассыпчатое имя
Не вспоминается уже.
Никто не помнит, как его зовут,
Какое прошлое его влечет.
Лишь слышно, как в подвале, там, внизу,
Его печальный, тихий шаг идет.

Уже нечасто он, проклятый,
Выходит на горючий лед,
Железной шаркает лопатой,
Метлою острою скребет.
Зима, осенняя слякоть, или весенняя капель –
Его работа, вечный труд, как будто бы удел.
Он разгребает снег, счищает грязь и ил,
В пустом дворе, где ветер лишь бродил.
Его фигура, сгорбленная, в поту,
Словно в тумане, растворяется в бреду.

Когда я утром одеваюсь
И на работу ухожу,
Или когда я раздеваюсь
И в ящик туфли уложу,
Когда заботы дня стихают,
И мысли тянутся к покою,
Я слышу, как там, внизу, вздыхают,
И сердце замирает от такого.

В утробе тесного подвала
При свете ночи или дня
Он все лежит, как покрывало,
И бездна смотрит на меня.
Там, в полумраке, где сырость и забвенье,
Где паутина плетет свои мгновенья,
Он словно часть этой темной глубины,
Забытый всеми, в плену своей вины.
И каждый шорох, каждый скрип его лопаты
Напоминает о судьбе, что так жестока, кстати.

– Ах, дочка, мы с тобой не знали,
Что наш пропавший Алексей
Живет в нетопленном подвале,
Полузабытый от людей.
Он здесь, под нами, среди пыли и теней,
Вдали от света, вдали от родных огней.
Его жизнь, как забытая страница,
Что пылится в старом, ветхом сундуке.
Мы искали его, звали, но не знали,
Что он так близко, в этой тишине.

А что сама ты не узнала,
Что это твой жених и муж,
Так эта жизнь большая зала,
По ней гуляет много душ.
Не так уж просто разглядеть в толпе
Того, кто потерял себя в судьбе.
Мы видим лишь фасады, блеск и свет,
А под покровом – боль, что прячет много лет.
Он изменился, стал другим, конечно,
Но сердце помнит, даже если разум – нет.

А что желтее апельсина
Его нерусские черты,
Так это тоже объяснимо:
И мы с тобой давно не те.
Мир стал другим, и мы в нем тоже,
Сменяются эпохи, времена.
И то, что раньше казалось невозможным,
Теперь обыденно, как солнца смена.
Его облик – лишь отражение путей,
Которыми он шел, вдали от всех людей.

Мы устарели, как трамваи,
Мы дотянулись до седин.
А он, как лампа восковая,
В подвале светится один.
Его свет тусклый, но он горит,
Напоминая о былой любви.
Он ждет, надеется, но знает –
Забыты прошлые мечты.
И в этой тишине подвальной,
Где время замерло давно,
Он остается человеком,
Хоть и забыт, но не сломлен.

Мария Степанова.