Гипер-сом и городское озеро: размышления о природе и прогрессе

С травой из-под плавника выпадающей на солёной земле, где ещё недавно плескались воды, а теперь лишь горький привкус соли напоминает о былом, плывёт себе, плывёт гипер-сом. Невероятное существо, будто бы вышедшее из древних мифов, он движется сам по себе, как будто не замечая суеты мира, его законов и правил. Было имя у гигантской ноги, что наступила в него, оставив глубокий след в истории этого места, но имя это стёрлось, как и следы на песке, унесённые приливом. Был канат, прозрачный канат, что озеро перерезал, разделяя его на две части, словно нить судьбы, связывающая или разделяющая миры. Но и канат этот истлел, оставив лишь воспоминание о его былом существовании. Лишь бы усатый сом погреться на солнышко выполз, забыв обо всём, что было, о гигантской ноге и прозрачном канате, о суете мира, что так далёк от его тихой, размеренной жизни. И танцевал, как дурак, в мартовских мотыльках, в кружении лёгкости и беззаботности, в вихре пробуждающейся природы, чувствуя лишь тепло солнца и радость бытия.

Озеро в городе есть, небольшой оазис посреди каменных джунглей. Оно кажется нереальным, чужеродным элементом в этой урбанистической картине. Рядом – будка собачья, символ простой, незамысловатой жизни, контрастирующий с величием гипер-сома. Трос – перепаханный лес – огорожен, как вялые прутья, напоминание о том, как хрупка и уязвима природа перед натиском человека. Этот лес, когда-то могучий и непроходимый, теперь лишь жалкое подобие себя прежнего, сломленный и покорившийся. Есть тут скамейки, на которых сидят люди, наблюдая за водой, за игрой солнца на её поверхности, за тихим течением жизни. И рыбу едят, рассыпая чешуйки, как конфетти они серпантином влезают в глаза, превращая обыденный приём пищи в некое подобие праздника, в яркое, но мимолётное зрелище, которое тут же забывается.

Я всегда думал, апрель – перевёртыш прогресса. Месяц, когда природа оживает, сбрасывая оковы зимы, но в то же время, когда человек, кажется, замедляет свой неумолимый бег, отдаваясь размышлениям. Этот парадокс, это двойственное состояние, когда мир вокруг преображается, а внутренний мир человека погружается в созерцание, всегда казался мне особенным. Тени мальков, мелькающие вдоль двора, отражают эту двойственность, эти быстрые, но неуловимые движения жизни, видимые лишь в моменты особой тишины и покоя. Они словно предвестники чего-то большего, чего-то, что ещё не проявилось полностью, но уже ощущается в воздухе. В перерывах на кофе, когда суета дня ненадолго отступает, эти тени, эти проблески жизни, становятся особенно заметными, заставляя задуматься о смысле всего происходящего, о хрупкости бытия и о вечном круговороте природы.

Катя Сим.