КРУПА О ВЕЧНОСТИ
когда мы были молоды
слушали старших ребят
нам Крупа говорил: скажу про телок –
шикандосные
молодые тринадцатилетние шестнадцатилетние они
шикандосные
ни одного изъяна на душе
и шестнадцатилетние двадцатилетние
особенно семнадцатилетние шикандосные
ни морщины ни лишнего ничего на коже
они же как воздух
и двадцатилетние тридцатилетние
ши парни они
кандосные
потому что нежные уже смелые
и традцатилетние сорокалетние они
шикандосные
умные и красивые как
плоды наших лучших дел ребя
и сорокалетние пятидесятилетние
шикандос
ные
небезупречные но упрекнуть не в чем
знающие все
наизусть
шестидесятилетние восьмидесятилетние ши
кандосные
потому что полностью информированные и
только чистое обаяние
девяностолетние стодесятилетние
шикандосные и
живые еще
и
мертвые они
шикандосные –
черная земля белая кость
ничего лишнего пацаны –
чисто
кости вечность
ничего лишнего
Фёдор Сваровский.
КРУПА О ВЕЧНОСТИ
когда мы были молоды
слушали старших ребят
нам Крупа говорил: скажу про телок –
шикандосные
молодые тринадцатилетние шестнадцатилетние они
шикандосные
ни одного изъяна на душе
и шестнадцатилетние двадцатилетние
особенно семнадцатилетние шикандосные
ни морщины ни лишнего ничего на коже
они же как воздух
легкие, невесомые, наполненные обещанием будущего, словно первые весенние цветы, еще не тронутые ни ветром, ни дождем, ни суровой реальностью. их чистота – это не отсутствие греха, а скорее отсутствие опыта, который мог бы его породить. эта непорочность, этот нетронутый потенциал и делал их такими притягательными, такими «шикандосными» в глазах тех, кто уже успел познать горечь разочарований.
и двадцатилетние тридцатилетние
ши парни они
кандосные
потому что нежные уже смелые
в них уже появилась та самая нежность, которая рождается из понимания уязвимости, из осознания хрупкости бытия. но вместе с нежностью приходит и смелость – смелость быть собой, смелость любить, смелость принимать решения, смелость идти вперед, несмотря на страхи. это уже не наивная уверенность юности, а закаленная решимость человека, который знает, чего хочет, и готов за это бороться. их «кандосность» – это сплав мягкости и силы, откровенности и мудрости, приобретаемой с каждым новым опытом.
и традцатилетние сорокалетние они
шикандосные
умные и красивые как
плоды наших лучших дел ребя
их красота уже не поверхностна, она прорастает изнутри. это красота ума, красота достижений, красота прожитых лет, которые оставили свой отпечаток в виде мудрости и уверенности. они – воплощение того, к чему стремились, результат наших усилий, наших побед и поражений. каждый морщинка на их лице – это след пройденного пути, каждая седая прядь – знак пережитого опыта. их «шикандосность» – это зрелая, глубокая красота, в которой читается история жизни.
и сорокалетние пятидесятилетние
шикандос
ные
небезупречные но упрекнуть не в чем
знающие все
наизусть
они уже не стремятся к идеалу, они принимают себя такими, какие есть, со всеми своими несовершенствами. и в этом принятии – особая сила, особое обаяние. их «шикандосность» заключается в том, что они достигли такого уровня самопознания, когда внешние суждения теряют свою значимость. они знают, кто они, чего стоят, и это знание делает их непоколебимыми. их опыт позволяет им видеть суть вещей, понимать мотивы поступков, предвидеть последствия. они знают жизнь наизусть, как любимую книгу, которую перечитываешь снова и снова, открывая для себя все новые грани.
шестидесятилетние восьмидесятилетние ши
кандосные
потому что полностью информированные и
только чистое обаяние
к этому возрасту накапливается огромный багаж знаний и опыта, который делает человека по-настоящему «информированным». они видели многое, пережили многое, и это знание транслируется через их взгляд, через их речь, через их манеру держаться. их обаяние становится чистым, без прикрас, естественным. это обаяние мудреца, который делится своим светом с окружающими, не ожидая ничего взамен. их «шикандосность» – это аура спокойствия и уверенности, которая притягивает и вдохновляет.
девяностолетние стодесятилетние
шикандосные и
живые еще
и
мертвые они
шикандосные –
черная земля белая кость
ничего лишнего пацаны –
чисто
кости вечность
ничего лишнего
даже в уходе из жизни, в переходе в иное состояние, они сохраняют свою «шикандосность». черная земля, принимающая их, и белая кость, остающаяся как символ пройденного пути – все это часть вечного цикла. нет ничего лишнего, только суть, только основа. это абсолютная простота и чистота, доведенная до предела. их «шикандосность» в смерти – это окончательное освобождение от всего наносного, от всего преходящего. они становятся частью вечности, где нет суеты, нет боли, нет сожалений. остается только чистая, первозданная сущность.
Фёдор Сваровский.