Зарифмовать решил берёзу
Зарифмовать, и я её
Зарифмовал. Огонь и слёзы
И на ветвях висит бельё
Платки развешаны и майки
Но ангельский летит сквозняк —
Трусы, носки, платки и майки
Вмиг высыхают
Я иду
По лесу
Свист насвистываю, я иду
По лесу и вижу деву молодую
Она идёт по лесу
Как будто по ступеням
Но ни вверх, ни вниз
А поровну
Она идёт по лесу
И свист насвистывает
Андрей Гришаев.
Зарифмовать решил берёзу,
Зарифмовать, и я её
Зарифмовал. Огонь и слёзы
И на ветвях висит бельё.
Платки развешаны и майки,
Но ангельский летит сквозняк —
Трусы, носки, платки и майки
Вмиг высыхают.
Я иду
По лесу.
Свист насвистываю, я иду
По лесу и вижу деву молодую.
Она идёт по лесу
Как будто по ступеням,
Но ни вверх, ни вниз,
А поровну.
Она идёт по лесу
И свист насвистывает.
В этом лесном царстве, где каждый шорох кажется мелодией, а каждый луч солнца — нотой, моему взору предстала берёза, столь белоствольная и стройная, что сама собой напрашивалась на поэтическое осмысление. Я решил зарифмовать её, придать ей словесный образ, который бы отразил её природную красоту и, возможно, скрытый в ней смысл. И вот, слова сами собой сложились в строки, словно ветер, играющий с её ветвями.
В моём воображении, берёза стала не просто деревом, а символом чего-то более глубокого. Огонь и слёзы – эти контрастные образы, казалось, сплелись в её облике. Возможно, это отражение жизненных испытаний, которые, подобно огню, закаляют, а слёзы – очищают. И вот, на её ветвях, словно на вешалке, развевается бельё. Не простое бельё, а символичное: платки, майки, трусы, носки. Это может быть метафорой человеческих забот, повседневности, которые, несмотря на свою обыденность, подвергаются испытаниям, подобно тому, как бельё сохнет на ветру.
И тут появляется тот самый «ангельский сквозняк». Он не просто проветривает, он как бы очищает, освежает, придаёт всему лёгкость и невесомость. Трусы, носки, платки и майки – всё это, казалось бы, такое земное, такое бытовое, в одно мгновение становится лёгким, почти невесомым, высыхает под этим небесным дуновением. Это момент преображения, когда обыденное становится почти возвышенным.
И вот, погружённый в эти мысли, я иду по лесу. Воздух наполнен пением птиц, шелестом листьев, и я, вторя этой природной музыке, насвистываю простую мелодию. Лес – это место, где душа отдыхает, где можно забыть о суете мира и просто быть. И в этой умиротворённой атмосфере я вдруг вижу её.
Деву молодую. Она тоже идёт по лесу, но её походка необычна. Она движется, словно по ступеням, но эти ступени не ведут ни вверх, ни вниз. Её шаг ровный, размеренный, как будто она находится в своём собственном измерении, где нет привычного нам понятия вертикали. Это движение «поровну» – возможно, символ гармонии, равновесия, или же того, что она находится в состоянии полного покоя и самодостаточности.
Она идёт по лесу, такая же часть этого лесного мира, как и деревья, как и птицы. И, как и я, она насвистывает. Её мелодия сливается с моей, создавая невидимую симфонию леса. В этом моменте нет ничего лишнего, только лес, девушка, музыка и я, наблюдающий за этим прекрасным, почти мистическим зрелищем. Это миг чистого бытия, где реальность и поэзия сливаются воедино, где каждый звук, каждый взгляд обретает глубокий смысл.
Андрей Гришаев.