Мама ругает лошадь

Расскажи, что сейчас на луне и вокруг?

Что ты видишь там?

• Зайца
• Подброшенный блин
• С коромыслом девицу
• Растение
• Ковшик на флаге Фиуме

Скажи, так бывает?

Что слышится три одинаковых звука подряд: ма, ма, ма?

Это просто совсем восхитительно, быстро и просто.

Иероглифы разные, звуки похожи.

Так вот, для начала скажи:

За какую ты штуку на небе?

За какой иероглиф?

Какое из «ма»?

Николай Звягинцев.

Эти образы, столь неожиданные и сюрреалистичные, вызывают в воображении целый калейдоскоп ассоциаций. Луна, этот вечный спутник Земли, предстает не просто небесным телом, а сценой для причудливых представлений. Заяц, традиционный символ луны в восточной мифологии, здесь обретает новую жизнь, возможно, символ быстротечности, ускользающей реальности. Подброшенный блин – это уже явная отсылка к народным гуляниям, к Масленице, к празднику, где блины символизируют солнце, тепло, пробуждение природы. Этот блин, застывший в полете, говорит о моменте, о мгновении, которое мы пытаемся ухватить, но которое неизбежно ускользает.

Девица с коромыслом – образ, глубоко укоренившийся в русской культуре, символ труда, женской силы, связи с землей и водой. Но здесь она на луне, что придает ей неземной, мистический оттенок. Растение, возможно, символ жизни, роста, но в этом космическом пейзаже оно выглядит хрупким, инородным, подчеркивая контраст между земным и небесным. А ковшик на флаге Фиуме – это уже более конкретная деталь, отсылка к истории, к символам государства, которое некогда существовало на Адриатическом побережье. Этот ковшик, символ то ли воды, то ли небесного светила, в контексте луны приобретает новое, загадочное звучание.

Все эти образы, сменяя друг друга, создают ощущение зыбкости, многослойности реальности. Как будто сама ткань бытия истончилась, и сквозь нее проглядывают другие миры, другие смыслы. И в этом хаосе образов рождается поразительная гармония.

«Так бывает», – говорит автор, словно оправдывая эту кажущуюся бессвязность. Но это «бывает» – не просто констатация факта, а приглашение к диалогу, к поиску скрытых связей. «Что слышится три одинаковых звука подряд: ма ма ма». Это повторение, этот ритм – якорь в этом потоке образов. «Мама» – это первый звук, первый символ, который приходит на ум. Это символ начала, заботы, истока. Это то, что мы знаем, что нам знакомо, что дает нам опору.

И вот эти три «ма» – это не просто случайное совпадение. Это может быть эхо нашего собственного внутреннего мира, нашей связи с материнским началом, с чем-то оснополагающим. Это может быть и отсылка к детскому лепету, к самому первому опыту познания мира, когда звуки еще не обрели четкого смысла, но уже несут в себе эмоциональную нагрузку. «Это просто совсем восхитительно быстро и просто». Эта простота, эта непосредственность – ключ к пониманию. Автор не пытается запутать, а наоборот, ведет нас к самому истоку, к самому простому и понятному.

«Иероглифы разные, звуки похожи». Здесь кроется глубокая мысль о природе языка и символов. Иероглифы, сложные, многозначные, часто не имеют прямой звуковой ассоциации. А звуки, напротив, могут быть простыми, но нести в себе целый мир значений. Это как если бы мы видели картину, написанную на незнакомом языке, и пытались понять ее, ориентируясь лишь на интонации, на музыку слов.

«Так вот, для начала скажи: за какую ты штуку на небе? За какой иероглиф? Какое из ‘ма’?» Автор возвращает нас к началу, к самому простому вопросу. Он предлагает нам выбрать, идентифицировать себя с одним из образов, с одним из звуков. Луна, блин, девица, растение, ковшик – каждый из этих образов несет в себе определенную энергию, определенное значение. А три «ма» – это еще и выбор, это возможность определить свое отношение к тому, что мы видим и слышим. Автор предлагает нам не просто пассивно воспринимать, а активно участвовать в создании смысла, в осмыслении этой причудливой реальности. Этот вопрос – приглашение к самопознанию, к поиску своего места в этом бесконечном потоке образов и звуков.

Николай Звягинцев.