Осенний дождь

как летний — дождь
а он уже осенний
он с пятницы идёт по воскресенье
на улицах последних летних песен
растя свою заботливую плесень
гляди
разлёгся проржавевший робот
и притворился что великий город
и по его мерцающим порезам
течёт вода
богатая железом

Геннадий Каневский.

как летний — дождь
а он уже осенний
он с пятницы идёт по воскресенье
на улицах последних летних песен
растя свою заботливую плесень
гляди
разлёгся проржавевший робот
и притворился что великий город
и по его мерцающим порезам
течёт вода
богатая железом

Геннадий Каневский.

Этот дождь, начавшийся еще в пятницу, как будто не желает отступать, продолжая свое монотонное шествие до самого воскресенья. Он несет с собой не только прохладу, но и особую меланхолию, которая пропитывает последние отголоски лета. Улицы, еще недавно наполненные звонким смехом и беззаботной суетой, теперь звучат под аккомпанемент этого затяжного дождя, словно исполняя прощальную песню уходящего сезона.

И вместе с дождем приходит она – заботливая плесень, которая, словно мягкое одеяло, укрывает все вокруг, придавая привычным вещам новый, немного грустный оттенок. Она тихонько расползается по старым стенам, по забытым скамейкам в парках, по забытым уголкам, где еще недавно цвели яркие летние цветы. Это не агрессивное разрушение, а скорее медленное, естественное течение времени, которое не остановить.

Гляди, как природа, словно усталый механизм, начинает сдавать свои позиции. Вот, например, этот проржавевший робот, некогда, возможно, символ прогресса и будущего, теперь разлёгся на асфальте, став частью этого осеннего пейзажа. Он уже не функционирует, не движется, а лишь лежит, словно забытая игрушка, и притворяется, что он – часть великого города. Его металлический корпус, испещренный следами времени и непогоды, мерцает в отблесках тусклого света, и по этим мерцающим порезам, словно по глубоким ранам, течет вода.

Эта вода – не просто влага, она особенная. Она несет в себе всю историю города, всю его усталость и печаль. Она богата железом, отсюда и характерный рыжеватый оттенок, который придает ей вид живой, но уже увядающей крови. Она стекает медленно, будто прощаясь с последними теплыми днями, с последними надеждами, с последними летними песнями. Этот дождь, этот робот, эта вода – все они сливаются в единый образ осени, такой же прекрасной, как и грустной, напоминая о цикличности жизни, о том, что за каждым летом обязательно приходит осень, а за каждой молодостью – зрелость, и все это – естественный ход вещей, который нужно принять и понять.