Консервные банки, крышки из-под солений,
букеты бутылок (розы у них красивы).
Что ещё во дворе, кроме тоски осенней?
Фантики, целлофан, кое-где крапива.
Верёвка, провисающая под бельём
(прищепки на нём — перевёрнутым алфавитом).
И о былом думы такие, что сами себе нальём,
четвёртое время глагола назвав забытым.
Птицы, которых не для полёта, —
- куры
- утки
- гуси
И стоит мне только начать вспоминать о ком-то,
как «полюби» легко превращается в «полюбуйся».
Майка Лунёвская.
Консервные банки, крышки из-под солений,
букеты бутылок (розы у них красивы).
Что ещё во дворе, кроме тоски осенней?
Фантики, целлофан, кое-где крапива.
Верёвка, провисающая под бельём
(прищепки на нём — перевёрнутым алфавитом).
И о былом думы такие, что сами себе нальём,
четвёртое время глагола назвав забытым.
Птицы, которых не для полёта, —
- куры
- утки
- гуси
И стоит мне только начать вспоминать о ком-то,
как «полюби» легко превращается в «полюбуйся».
Всё это — картины неброской, но цепкой реальности,
где каждый предмет, словно строка из забытой поэмы,
отражает оттенки былых, ушедших реалий,
и эхом отзывается в сердце, как будто бы время
остановилось на этой картине, застывшей навечно.
Вот ржавые гвозди, торчащие из ветхой скамейки,
где когда-то сидели, мечтая о чём-то беспечно,
а теперь лишь сквозняк пробегает по старенькой лейке.
Пустая бутылка от кваса, прильнувшая к забору,
как будто свидетель немого, неспешного разговора.
И запах сырой земли, пропитавший всё вокруг,
напоминает о том, что конец неизбежен, мой друг.
Двор этот — целый мир, со своими законами,
где каждый предмет имеет свою историю.
Вот старый велосипед, с порванной шиной,
оставленный здесь, наверное, с давней порой.
А рядом — осколки стекла, сверкают на солнце,
как звёзды, упавшие с неба, в бездонной пучине.
И кажется, будто бы время здесь просто не в счёт,
и каждый миг здесь наполнен особой, тихой силой.
Даже крапива, что жжётся, растёт себе в стороне,
не требуя ласки, не ищет чужой доброты.
Она — символ жизни, что бьётся в любой тишине,
и в этом дворе, где царят лишь осенние сны.
И мысли, что льются, как мутное, терпкое вино,
о тех, кто ушёл, о тех, кто остался вдали.
Всё это — лишь отголоски, что в сердце живут,
и в этом дворе, где сплетаются судьбы земли.
Майка Лунёвская.