Поэзия на грани сна и яви

на границе сонной,
на предгорьях мглы,
там где, невесомы,
тёмные стволы
тянут к уху руки,
пробуют, дрожа,
утренние звуки
с птичьего ножа —

если б не отверстий
в дудочке сквозной
череда, отверстых
музыке иной:
скрепету пружины
цевканью замка —
то нераздражимы
были б сны пока.

Геннадий Каневский.

на границе сонной,
на предгорьях мглы,
там где, невесомы,
тёмные стволы
тянут к уху руки,
пробуют, дрожа,
утренние звуки
с птичьего ножа —
где рассвет робко
красит небосвод,
и туман подскоком
гонит тихий ход
ручейка прозрачный,
шепчущий в тиши,
словно зов незрячий
глубины души.
Там, где вечность дремлет,
в сумраке лесов,
время тихо внемлет
шелесту часов
природы совершенной,
в каждом шорохе листвы,
в песне сокровенной
утренней травы.
Каждый звук здесь будто
нитью тонкой вьётся,
проникая в чувства,
сердце отзовётся
на мотив таинственный,
что несёт рассвет,
звонкий, серебристый,
оставляя след.

если б не отверстий
в дудочке сквозной
череда, отверстых
музыке иной:
скрепету пружины
цевканью замка —
то нераздражимы
были б сны пока.
Не нарушив покоя,
не тревожа снов,
не нарушив строя
тихих вечеров.
Но сквозь эту гладь,
сквозь безмятежность грёз,
пробивается стать
звуков, что всерьёз
тревожат тишину,
наводят суету,
вносят в мир волну
резкую, мечту
разбивая в прах,
призывая к битве,
нагоняя страх,
поднимая в битве.
Здесь сплетаются два мира,
тонкой гранью разделяя,
мир покоя и кумира
тишины, что обитает
в глубине души людской,
и тревожный, внешний зов,
что зовёт на бой,
среди шумных голосов.

Геннадий Каневский.