когда ветер только-только до горячего дерева, несущий аромат смолы и сухой листвы, а герань так мала, что ее хрупкие стебельки еле видны сквозь пыльную землю, когда лист пристал к белому стеблю, словно вросший в него, и ветка кажется кожистой, иссушенной солнцем и временем, и ее почти можно взять рукой, ощущая шершавую текстуру, а на пристани яркие гибнут огни, отражаясь в воде мерцающими бликами, и гибкая глубокая вода кажется сном в отдаленье, таинственной и манящей, и когда сердце многое стерпит, принимая удары судьбы с тихим достоинством, когда теплом и пеплом, слюной и петлей, замшей и яшмой обернутся глина и гниль, превращаясь в новые формы жизни и забвения, слюда труп и гнездо, символизируя хрупкость бытия и вечный цикл возрождения, и по краю вещей лепятся сумерки, окутывая мир невидимой пеленой, и воспаленные глаза ребенка захотят плакать, предчувствуя грядущую скорбь, а птицы кормят птенцов червяком, исполняя свой природный долг, и понимают спя, в своей инстинктивной мудрости, и слепенькая бабочка сияет, трепеща крыльями на последнем солнце, когда листья притихнут на черном небе будут как потерянные, одинокие силуэты на фоне бесконечности, и под каждым на секунду остановится звезда, или слабый крестик, отмечая мимолетное чудо, когда матери словно берегущиеся под грошовыми платками, склонят головы в скорби, заплачут под стеклом, их слезы отражаются в холодных бликах, и георгины гиацинты и ничьи фиалки, яркие и нежные, гремят как зацелованные до прозрачной крови и кожи цимвалы, их красота пронзительна и хрупка, когда деревья червивы и корябают, их стволы изъедены временем и невзгодами, когда в руку воткнута ветка и не шелохнется, застыв в мольбе или обвинении, и когда так тяжко остановиться и глотнуть, ощущая горечь на губах, от зализанных до желтого листьев, до их дерева в разрезанное и грозящего выпасть, обнажая внутреннюю суть, виден пуп облизанного и сжавшегося в комочек человечка, символ уязвимости и зарождающейся жизни, тогда расцветшие на висках цветы так низко наклонены и ломки, отражая хрупкость человеческого существования, а герань на окне нет под окном так мала, так мала, ее скромная красота лишь подчеркивает грандиозность и неизбежность происходящего, напоминая о нежности, которая может быть подавлена, но не уничтожена.
Виктор Іванів.