РАЗГОВОРЫ НЕРОЖДЁННЫХ ДЕТЕЙ

– Как держится на костяных бокалах
Святое Сердце, маленьких таких?
и никогда не проливало
вино, воюющее в них?

– И как его не уронит небо? Может, оно не дышит?
А может ли оно не дышать совсем?
Я к нему сегодня подобрался чуть-чуть ближе,
и оно оказалось тёплое, такое же, как все.
Как будто пульс его слабый, но ровный,
неуловимый, но ощутимый,
отдаётся в моих ладонях,
когда я пытаюсь его обнять.
И оно, это Сердце,
не отстраняется, не пугается,
даже когда мои пальцы,
неловкие и неумелые,
касаются его хрупких граней.
Неужели оно так терпеливо,
так безгранично великодушно,
что принимает мои прикосновения,
даже если они неуклюжи и грубы?

И плакало, когда его укололи
тупой эйфелевой иглой в лицо.
Неужели даже для него,
для этого чуда,
существуют моменты боли,
острые, как укол,
и тупые, как эта игла,
оставляющая след,
невидимый, но ощутимый?
И это лицо, такое же тёплое,
как всё остальное,
отвечает слезами на это вторжение.
Слезами, которые, возможно,
несут в себе отголоски
всех тех слёз, что были пролиты
до него и после него.
И эти слёзы, они не осуждают,
не обвиняют.
Они просто есть.
Как и это Сердце,
как и это вино,
воющее в бокалах,
в этих хрупких, костяных сосудах.

не для того ли
чтобы мы пока в него не упали,
когда вино воюет в бокале,
      а мы не допили,
только что пригубили
          и убежали
        от ужаса,
что теперь уже всё?
От этого внезапного осознания
пустоты, что может образоваться,
когда бокал опустеет,
когда вино иссякнет,
когда последний глоток
станет последним воспоминанием.
Это бегство от понимания
того, что всё имеет свой конец,
свой срок, свою меру.
Бегство от ответственности
за то, что мы пролили,
за то, что не смогли допить,
за то, что не смогли удержать.
И вот мы стоим на краю,
пригубив лишь немного,
почувствовав лишь отголосок
того, что могло бы быть,
того, что могло бы стать.
И страх, этот первобытный страх,
заставляет нас отступить,
убежать,
прежде чем мы полностью погрузимся
в эту бездну,
в эту безмерность,
в этот хаос,
в котором Святое Сердце
умудряется держаться,
не проливая ни капли,
не уступая натиску
воющего вина.

Марианна Гейде.