Мы прячемся от грозы

мы прячемся от грозы
в разрушенном храме,
там когда-то были разные образа,
а ныне
только нимбы под сводами блещут тонкими ободками,
обломки плитки
врезаются в пятки:
мы быстро бежали, еле успели,
сандалии не надели,
здесь хорошо играть в прятки.

а вот что сделали
соседские ребята:
залезли на кровлю,
подожгли купол,
он хрупнул и провалился,
остался
один беловатый каменный холмик,
он нам это попомнит:
эти, с тонкими ободками,
схватят невидимыми руками,
защекочут шершавыми языками,
сделают мертвяками.

Марианна Гейде.

мы прячемся от грозы
в разрушенном храме,
там когда-то были разные образа,
а ныне
только нимбы под сводами блещут тонкими ободками,
обломки плитки
врезаются в пятки:
мы быстро бежали, еле успели,
сандалии не надели,
здесь хорошо играть в прятки.
воздух густой, пахнет влажной землей и пылью веков,
каждый шорох отзывается эхом в пустом пространстве.
в углу, под иконой, где еще сохранились следы золотой краски,
притаились мы, два маленьких существа,
сердца стучат в унисон с громовыми раскатами.
солнечный луч, пробившийся сквозь пролом в стене,
освещает остатки фресок, потускневших от времени,
лики святых, едва различимые, смотрят на нас с небес.
а вот что сделали
соседские ребята:
залезли на кровлю,
подожгли купол,
он хрупнул и провалился,
остался
один беловатый каменный холмик,
он нам это попомнит:
эти, с тонкими ободками,
схватят невидимыми руками,
защекочут шершавыми языками,
сделают мертвяками.
их детская жестокость, беспричинная и пугающая,
оставила зияющую рану в этом святом месте.
они не понимали, что разрушают не просто стены,
но и что-то глубоко внутри, что-то, что нельзя восстановить.
мы смотрим на этот памятник их вандализма,
и дрожь пробегает по телу.
ведь эти нимбы, эти призрачные круги света,
они видели все.
они были свидетелями всего, что происходило здесь,
и теперь они хранят память о грехах,
о детской злобе, о разрушении.
они, нимбы, теперь как глаза,
смотрящие из темноты,
напоминающие о том, что прошлое не забыто,
и что каждый поступок имеет свои последствия.
и когда гроза утихнет, и мы выйдем из храма,
мы будем нести в себе этот образ,
образ разрушения и напоминание о том,
что даже в самых неожиданных местах
может скрываться нечто древнее и могущественное,
что может наказать за причиненное зло.
тот холмик, словно могильный камень,
будет стоять вечным укором,
а нимбы, тонкие ободки света,
будут напоминать о том, что даже в разрушении
есть своя, зловещая красота.
и мы, дети,
пережившие этот момент,
станем частью этой истории,
истории о храме, о грозе, о детской жестокости,
и о вечном напоминании,
что скрывается за тонкими ободками.

Марианна Гейде.