СКАНДАЛЬНЫЙ КОНЦЕРТ
три глыбы и одно
хроматическое затухание (песни
об умерших детях
разъяренная публика так
и не услышала в тот вечер)
тихо унесшее их
в закатную взвесь
Шамшад Абдуллаев.
СКАНДАЛЬНЫЙ КОНЦЕРТ
три глыбы и одно
хроматическое затухание (песни
об умерших детях
разъяренная публика так
и не услышала в тот вечер)
тихо унесшее их
в закатную взвесь
Это было не просто выступление, а настоящее столкновение миров, где музыка, призванная утешать и объединять, обернулась катализатором глубокого разочарования. Три фигуры, монументальные в своем творческом намерении, возвели на сцене нечто, что должно было стать откровением. Однако, вместо ожидаемой гармонии, публика столкнулась с «хроматическим затуханием» – метафорой, которая, вероятно, обозначала нечто гораздо более сложное и диссонирующее, чем просто музыкальный термин.
Особую остроту событию придавала заявленная тема песен: «об умерших детях». Эта тема, сама по себе несущая колоссальный эмоциональный вес, требовала деликатного и чуткого подхода. Возможно, артисты попытались выразить скорбь, боль утраты, экзистенциальную тоску, но их попытка оказалась неуслышанной, погребенной под стеной непонимания и гнева. «Разъяренная публика так / и не услышала в тот вечер» – эта фраза красноречиво говорит о пропасти между замыслом исполнителей и восприятием слушателей.
Что именно вызвало гнев? Была ли это форма подачи, показавшаяся неуважительной или излишне натуралистичной? Или же сами песни, будучи слишком абстрактными, слишком личными, не смогли пробиться сквозь броню чужого горя, оставив слушателей наедине с их собственными, невысказанными переживаниями? Возможно, «хроматическое затухание» означало не только музыкальную технику, но и эмоциональную отрешенность, которая оттолкнула тех, кто пришел искать сопереживания.
Концерт, призванный стать пространством для общего осмысления трагедии, превратился в арену недопонимания. Вместо катарсиса, вместо единения в общей скорби, произошел разрыв. Публика, ожидавшая, возможно, прямого выражения боли, столкнулась с чем-то, что они не смогли интерпретировать. Это «тихо унесшее их» – слушателей, исполнителей, саму атмосферу вечера – «в закатную взвесь». Закатная взвесь – это образ конца, перехода, чего-то неопределенного и ускользающего. Возможно, это метафора упущенной возможности, несбывшихся надежд на понимание и исцеление. Концерт, задуманный как акт памяти и осмысления, завершился в атмосфере разочарования и отчуждения, оставив после себя лишь смутное ощущение утраченного.
Шамшад Абдуллаев.