Стихи о дедушке и море
о судна берегом рыбы — мой дедушка
и я, точно удар, в его военной руке — медная музыка бьётся
с листьев неба, ливень, и мы
в гримасах своих зодиаков — солью телесного цвета
быстрые тени свои — мелом скормили
черешней сыпались дни
был юг, мы спинами к нему светились, мы шли — ленточки в небе — три цвета
кит плавником — дедушку и меня укрыл
синее море, солёные тени на солнце — ложились
и спали — в южной коре древесные рыбы
листьями сыпался мир на ручьи
мой дедушка, когда ты курил, я пеплом кормила с ладони
всех птиц, что стаями и парой крыльев
неба границу — между солью и тенью — чертили на лице твоём — я
и они — так прощались с тобой
Алексей Чудиновских.
о судна берегом рыбы — мой дедушка
и я, точно удар, в его военной руке — медная музыка бьётся
с листьев неба, ливень, и мы
в гримасах своих зодиаков — солью телесного цвета
быстрые тени свои — мелом скормили
черешней сыпались дни
был юг, мы спинами к нему светились, мы шли — ленточки в небе — три цвета
кит плавником — дедушку и меня укрыл
синее море, солёные тени на солнце — ложились
и спали — в южной коре древесные рыбы
листьями сыпался мир на ручьи
мой дедушка, когда ты курил, я пеплом кормила с ладони
всех птиц, что стаями и парой крыльев
неба границу — между солью и тенью — чертили на лице твоём — я
и они — так прощались с тобой
Алексей Чудиновских.
***
Запах йода и солнца, сливавшийся с ароматом табака, окутывал наши детские воспоминания, словно старый, но любимый плед. Дедушка, человек, чья рука, закаленная в боях, теперь ласково сжимала мою, был для меня целым миром. Его рассказы, словно медная музыка, звучали в моей голове, наполняя каждый день особым смыслом. Мы были неразлучны, как две капли воды, отражающиеся в зеркале бушующего моря.
В те дни, когда небо плакало дождем, а листья, словно птицы, кружились в воздухе, мы находили утешение друг в друге. Наши лица, искаженные гримасами детских игр, были отражением наших зодиакальных знаков, каждый со своей неповторимой судьбой. Соль, оседавшая на коже после купания в море, казалась нам телесного цвета, а быстрые тени, скользящие по песку, мы рисовали мелом, словно первые неуверенные штрихи на холсте жизни.
Дни сыпались, как черешни с ветки, сладкие и скоротечные. Был юг, жаркий и ласковый, к которому мы прижимались спинами, ощущая его тепло. Мы шли, и в небе, словно разноцветные ленточки, развевались флаги, три цвета которых напоминали мне о триединстве жизни: прошлом, настоящем и будущем. И даже огромный кит, величественно проплывающий мимо, казалось, укрывал нас своим плавником от всех невзгод, словно заботливый родитель.
Синее море, бескрайнее и манящее, отражалось в наших глазах. Соленые тени, оставленные солнцем на коже, ложились на нас, как легкое покрывало. Мы спали, и нам снились южные деревья, чья кора, казалось, хранила в себе тайны древних цивилизаций. Мир сыпался на ручьи, как листья с деревьев, и каждый ручей нес с собой новую историю, новую песню.
Мой дедушка, когда ты сидел на веранде, выпуская струйки дыма, я кормила с ладони пеплом твоих сигарет всех птиц, что прилетали к нам. Они, стаями и парами, чертили в небе границу между солью моря и тенью деревьев, словно обводя контуры твоей жизни. И каждая птица, каждый взмах их крыльев, был прощанием. Они прощались с тобой, а я, вместе с ними, училась прощаться с прошлым, принимая настоящее и с надеждой глядя в будущее.
Алексей Чудиновских.