1971

Мы ходим красивые как короли
Как самолеты, как корабли
Летаем на черном вороньем крыле
Над Красной площадью, над Кремлем
И видим, как временное реле
Срабатывает. И всё полыхает огнем.

Это не просто метафора, это ощущение момента, когда прошлое и будущее сливаются в единый, пульсирующий поток. В воздухе витает предчувствие перемен, столь же мощное, как гул реактивных двигателей взлетающих лайнеров, столь же величественное, как силуэты океанских судов, рассекающих волны. Черное воронье крыло – символ чего-то таинственного, возможно, судьбы, несущей нас над историческими центрами, над символами власти и времени. Красная площадь, Кремль – места, где история дышит в каждой плитке брусчатки, где каждый камень хранит отголоски великих событий. И вот, в этом напряженном ожидании, срабатывает «временное реле» – точка невозврата, переломный момент, после которого всё меняется, «и всё полыхает огнем». Это может быть как разрушение, так и преображение, рождение нового из пепла старого.

А было детство: цветочки, бумажки, хорьки
Безмерные мокрые страхи, мороженые ларьки.
Воспоминания о беззаботном времени, когда мир казался огромным и полным чудес, а главными заботами были сбор полевых цветов, игры с бумажными самолетиками и наблюдение за шустрыми хорьками, живущими где-то поблизости. Детские страхи, такие сильные и реальные, «мокрые» от слез, смешивались с радостью от покупки мороженого в киоске, который казался тогда настоящим сокровищем. Это мир наивности, простоты и ярких, незамутненных впечатлений, контрастирующий с нынешним состоянием.

Теперь стучат в голове молотки
Тают под языком таблетки
Гудит в ушах золотая труба Гиллеспи
Блестит в глазах, как в южном фонтане монетки.
Современность же наполнена тревогой и ускоренным ритмом. «Молотки» в голове – это постоянные мысли, суета, возможно, внутренние сомнения или давление обстоятельств. «Таблетки», тающие под языком, – символ попытки справиться с этой внутренней бурей, заглушить боль, успокоить нервы. Но вместо этого – лишь временное облегчение, а затем снова возвращается ощущение тревоги. «Золотая труба Гиллеспи» – это уже не просто звук, это символ чего-то яркого, манящего, но, возможно, недостижимого или даже болезненного в своей интенсивности. Джазовые импровизации, наполненные страстью и экспрессией, отражают внутреннее состояние героя, его бурные эмоции. А «монетки», блестящие в глазах, как в южном фонтане, – это, скорее всего, отражение мира, который кажется далеким, но притягивает своей яркостью и обещаниями. Это мечты, желания, возможно, иллюзии, которые мерцают, как блики света на воде, символизируя мимолетные надежды и стремления, которые, подобно монеткам, брошенным в фонтан, могут быть как исполнены, так и остаться лишь красивым видением.

Алесандр Анашевич.