Прошёл трамвай по кличке Аннушка,
Что нас с тобою подвозил.
Теперь какая-нибудь панночка
Откроет модный магазин.
Разложит белое и чёрное,
Протрет пустые зеркала,
На мониторы отключённые
Она посмотрит из угла —
Увидит в них не время пятницы,
Не покупающий народ,
Не три-четыре лёгких платьица,
А что-нибудь наоборот.
Не блеск новой коллекции, не шелест купюр,
Не суету примерочных, где примеряют мечты.
Ей чудится иной, забытый уже тур
По улицам, где жили совсем другие мосты.
Увидит в сутолоке будничной
Походку дедовской весны,
Тебя, стоящую у булочной,
Авоську с воздухом страны.
Не просто хлеб, а запах детства, что плыл над кварталом,
Не просто авоська, а символ эпохи, её неповторимый след.
Там, где вчера ещё шумел заводской гул,
Сегодня лишь эхо былого, ушедший рассвет.
Но это прошлое плавучее,
Его бессмысленный укор
Слезой затянется до случая
И камнем канет в монитор.
Уйдёт, растворится, как дымка над речкой,
Оставив лишь привкус на губах, лёгкую грусть.
И станет вновь реальность, такая привычная, вечная,
Где всё подчинено мгновению, а прошлое — лишь груз.
Мы открываемся, как краники,
Туда-сюда, туда-сюда,
И магазинные охранники
На нас не смотрят никогда.
Им не понять той тонкой грани, где прошлое и настоящее слились,
Где в отражении витрины мелькает не образ, а целая жизнь.
Мы – потоки, вечно движущиеся, не замечая остановок,
А мир вокруг – лишь декорации, пустые, безмолвные стопки.
И только иногда, в тишине, когда замирает город,
Мы слышим эхо «Аннушки», её забытый, но яркий аккорд.
Мария Степанова.